КОГДА ПУСКАЛСЯ НА ДЕБЮТ

Первые шаги на сцене - всегда особенные. Бывает, они становятся решающими в судьбе артиста. Случается, приносят разочарования. Иной раз от дебюта до первой значительной роли проходят долгие годы. Чаще всего цену дебюта узнаешь лишь в зрелости. Недаром все артисты наизусть знают строчки Бориса Пастернака: "Когда б я знал, что так бывает, когда пускался на дебют...", полагая, что речь в них не только о судьбе поэта, но и любого художника.

Наш корреспондент Мария Каменецкая обратилась к действующим лицам петербургской культуры с просьбой вспомнить свой дебют.

Бен Бенцианов, народный артист России, художественный руководитель Петербургской эстрады:

- Не знаю, что именно следует считать моим дебютом. Впервые я вышел на сцену, когда мне было лет 12. Всеволоду Мейерхольду, который восстанавливал свой знаменитый "Маскарад" в Александринке, понадобились арапчата. Одним из них я и стал. Мы были слугами сцены, бегали за реквизитом, приносили шляпы, шпаги. После премьеры режиссер поцеловал меня в голову, и я на радостях написал маме (она была в отъезде) письмо, что, мол, до ее возвращения мыть голову не буду...

Конечно, театром я заболел именно с той поры. Потом мы с родителями оказались в Забайкалье, и я поступил учеником маркшейдера и в Балейский рабочий театр. И, как это бывает, запил артист, игравший Хлестакова. Я подошел к режиссеру Иртеньеву и сказал, что могу сыграть. Так состоялся мой второй дебют. А вот третий намечался в 1941-м, когда я заканчивал студию БДТ, где моим педагогом был Борис Бабочкин, а однокашниками - Людмила Макарова, Ефим Копелян, Владислав Стржельчик, Иван Пальму... Помню, мы были с БДТ на гастролях в Москве. Сидели во дворе Камерного театра, болтали. И вдруг Бабочкин вскочил, побежал навстречу не знакомой нам даме. Оказалось, что это - Ирина Федоровна Шаляпина, которая написала инсценировку "Манон Леско". Наш учитель собирался ставить пьесу с нами. Стржельчик должен был играть де Грие, Люся Макарова - Манон, я - ее брата злодея Леско... Нас эта затея увлекла. Но этому дебюту так и не суждено было состояться: началась война, я попал на Белорусский фронт.

Леонид Надиров, ректор Академии русского балета:

- Первые годы своей жизни я буквально разрывался между балетом и драмой. Тем более что впервые вышел на сцену именно в драматическом спектакле, да еще и игравшемся на английском языке. Это было в 1952 году на великолепной, хотя еще не отреставрированной сцене Юсуповского театра. Там шел спектакль "Дядюшка Поджер" по мотивам Джерома К.Джерома. Его играли студенты Института иностранных языков, а мы - учащиеся 213-й английской школы - изображали детей дядюшки Поджера.

Затем уже в Инженерно-строительном институте, где я учился, я стал одним из руководителей студенческого театра "БЭКСИ" (что расшифровывалось как "большой эстрадный концерт строительного института"). Логотипом нашего популярного коллектива была очаровательная блондинка, которую мы и звали Бэкси. Здесь я познакомился с Евгением Нестеренко, Лидой Клемент, Геной Опорковым. А сам я был не только комсомольским вожаком, но и выходил на сцену в пантомиме - все ближе к балету! Этим диковинным по тем временам жанром я занимался в студии ДК им. Ленсовета. Вместе с Борисом Агешиным, Эдуардом Томошевским. Такими были мои первые "па".

Александр Строев, Молодежный театр на Фонтанке:

- Своим дебютом я считаю участие в спектакле самодеятельного коллектива "Синий мост" у Мариинского дворца, в ДК Володарского. В 1983 году режиссер К. Л. Датешидзе поставил пьесу Эрдмана "Самоубийца". Выбор материала для 1983 года был уникальным. "Самоубийцу" не играли даже в профессиональных театрах, поэтому на спектакль "Синего моста" народ шел валом. Но, по-моему, истинная уникальность нашего "Самоубийцы" - в удивительной организованности актеров, в том, что 17-20-летние ребята выкладывались на 100 процентов. Наверно, дело в том, что для всей команды этот спектакль был в каком-то смысле решающим. Сыгранные, молодые, одаренные актеры "Синего моста" считали, что эта постановка поможет им поступить в театральный институт, а Датешидзе позвал Кацмана посмотреть нашу работу, рассчитывая стать на курсе Кацмана преподавателем. В дальнейшем судьбы сложились по-разному. А что касается меня, то именно после "Самоубийцы", насколько я знаю, Кацман сказал про меня: "Вот этого мальчика я возьму". Так что, кто знает, как бы сложилась моя судьба без этой, не самой неудачной роли в моей жизни.

Анатолий Горин, Театр им. Комиссаржевской:

- Мне довелось дебютировать в постановке, сменившей не одно поколение актеров и о которой в Петербурге долгое время говорили как об удивительном и запоминающемся спектакле. Речь идет о спектакле "Если бы небо было зеркалом" моего мастера Р. Агамирзяна по повести Думбадзе "Я вижу солнце". На третьем курсе меня и Валеру Дегтяря, однокурсника, ввели в этот спектакль на роли друзей героя Юрия Корольчука. То, что помнится о своей первой работе, прежде всего связано с атмосферой, которая царила на рабочей площадке. Мы, молодежь, просто сидя в массовке ощущали себя не на сцене, а частью времени - настолько точно и профессионально был сделан спектакль.

А еще мы любили смотреть из-за кулис на актера Анисимова, который в той постановке играл персонажа по имени Бежар. Особенно много собиралось народу на сцену смерти Бежара - в эти моменты спектакля молодые артисты каждый раз очень расстраивались и даже плакали. Я до сих пор очень люблю этот спектакль (не только потому, что для меня ? он дебютный) и почти весь помню наизусть.

Зинаида Шарко, БДТ:

- Я пришла к выводу, что дебюта в полном смысле этого слова у меня не было. Сколько я себя помню, я всю жизнь играю. Уже в пять лет я читала со сцены поэму "Ежовые рукавицы" о наркоме Ежове. Поскольку наша семья все время переезжала, я часто меняла школы и, приходя в новый класс, тут же на утренниках читала стихи. Я занималась в драмкружках, и, когда пришло время поступать в институт, мне было не представить, что возможен какой-то другой путь. И знала, что поступлю. На 3-4 курсах я переиграла почти весь репертуар Областного театра, теперешнего Театра на Литейном, потом перешла в театр Акимова... Я не могу выделить конкретный момент, с которого началась моя профессиональная судьба, поэтому мне сложно определить, насколько важен дебют для артиста.

Сергей Паршин, Александринский театр:

- Если бы я верил в то, что дебют определяет дальнейшую актерскую судьбу, мне бы пришлось, наверно, после первой же роли выбирать другую профессию. Дело в том, что мой дебют в стенах Александрийского театра состоялся в августе 1973 года в пьесе Леонида Зорина "Театральные фантазии". Я играл молодого авантюриста Костю Кучерявенького, и вместе со мной на сцену выходили лучшие силы театра - Горбачев, Борисов, Адашевский, Соколов. Спектакль был достаточно интересный, музыкальный, но на сцене прошел два раза - сдача и один премьерный показ. Время тогда было сложное, а пьеса, как говорится, "острая", "остро-социальная". В нескольких сценах шла речь про сумасшедший дом, а вычеркнуть эти эпизоды из пьесы Зорин отказался. Спектакль закрыли.

Я благодарен за поддержку старшим коллегам, которые говорили: "Сережа, у нас и не такое бывало!" Но дебютировать подобным образом было по меньшей мере странно. Со временем все эмоции утряслись, и за 27 лет работы в Александринке единственное, что остается для меня неизменным, это волнение перед выходом на сцену.

Михаил Светин, Театр Комедии им. Акимова:

- Мой первый спектакль определил судьбу не только профессиональную, но и личную. Я дебютировал в периферийном городке Волгоградской области, играл в пьесе Мольера "Брак поневоле" старика Сганореля. В этом же спектакле участвовала моя будущая жена, и по пьесе я должен был за ней ухаживать. Так уже 41 год. Впечатления и напоминания о дебюте рядом со мной буквально всю жизнь, и такое начало кажется мне уникальным. В профессиональном же отношении спектакль был удачным, но через год, как принято в провинции, его сняли, а мы с женой уехали в другой город.

Анжелика Неволина, Малый драматический театр:

- После окончания института в 1983-84 гг. я 4 сезона проработала в Театре Комедии им. Акимова, и именно там состоялся мой дебют. Это был спектакль "Синее небо, а в нем облака" режиссера Ю. Е. Аксенова. В моей дебютной работе принимали участие такие замечательные актеры, как О. Антонова, Е. Юнгер,В. Карпова, М. Светин и др., - от такого состава, мне, молодой 21-летней актрисе, можно было и обомлеть. Но поскольку я закончила знаменитый "звездный" курс, желания работать и самоуверенности было, может, даже слишком много. Казалось естественным, что роль досталась мне - кому же еще? Кроме того, у меня сложились хорошие отношения с режиссером спектакля, и поэтому я думала, что все работники Театра Комедии рады моему появлению. В дальнейшем выяснилось, что я не совсем правильно воспринимала события.

Конечно, "Небо, а в нем облака" я считала началом своей карьеры, и, если провалить эту роль, казалось, актрисой уже никогда не быть.. Сейчас, конечно, немножко смешно от собственной наивности. Хотя, как ни странно, день премьеры этого спектакля мне не вспомнить, гораздо ярче в памяти осталось волнение перед 3-м моим спектаклем - "Все о Еве".

Виктор Бычков:

- Мой профессиональный дебют состоялся уже на первом курсе театрального института. Меня ввели в спектакль Театра им. Ленсовета "Левша" на роль человека, по-моему, из хора. По прежним традициям этого театра, молодой артист, которого вводят в ту или иную постановку, должен был на репетициях какое-то время в буквальном смысле ходить за более опытным актером, чтобы понять суть происходящего на сцене. Так я ходил за Владимиром Матвеевым. На мне был костюм, стилизованный под Русь, и сапоги 45-46 размера, которые надевал Алексей Петренко. И вот из-за этих сапог мне казалось, что, как только я выйду на сцену, начнутся аплодисменты. Конечно, этого не произошло (зрители и не заметили ничего особенного в моей обуви), но все же сапоги Петренко грели и радовали меня перед премьерой и во время первого в моей жизни спектакля.