ТАТЬЯНА ЗАГОРСКАЯ

ПЕТЕРБУРГСКИЙ "ДЕБЮТ" БРАТЬЕВ ГРОПИУСОВ

Здание Берлинской Диорамы

31 августа 1832 года в Петербурге на Невском проспекте торжественно открылся Александринский театр, названный так в честь Александры Федоровны, супруги императора Николая I. В рецензии, помещенной в газете "Северная пчела" и довольно ярко и живо описывающей это знаменательное событие, есть такие строки: "После громкой национальной увертюры (из оперы "Иван Сусанин" К. Кавоса. - Т.З.) поднялась завеса - и окрестности Москвы, изображенные искусною рукою Гропиуса, представились зрителям". Речь шла о знаменитом в свое время декораторе Карле-Вильгельме Гропиусе (1793-1870), одном из представителей целой династии немецких художников XIX-XX вв.

Сам факт заказа Карлу Гропиусу комплекта из девятнадцати декораций и двух передних завес является для специалистов-театроведов и исследователей истории Александринского театра хорошо известным. Менее известно, что это была не первая работа берлинского мастера для дирекции петербургских императорских театров. "Дебют" состоялся несколько раньше.

Узнать о Гропиусах и их деятельности существенно помогли архивные источники, хранящиеся в фондах Дирекции императорских театров и Министерства императорского двора Российского исторического архива (РГИА) и, в частности, содержащаяся в этих фондах обширная переписка с Гропиусами через посредничество русского посланника в Берлине графа Д. М. Алопеуса, а после смерти последнего - барона Ф. П. Мальтица и полномочного министра в Берлине А. И. Рибопьера.

Карл-Вильгельм Гропиус родился 4 апреля 1793 г. в Брауншвейге. Затем семья переехала в Берлин. Его отец Вильгельм Гропиус содержал ателье по прокату масок. В этом ателье и на фабрике, где изготавливались маски, Карл приобрел свой первый художественный опыт. Впоследствии он получил систематическое художественное образование. Затем он путешествовал по Германии и Швейцарии, совершенствовался в Париже, где познакомился с изобретателем диорамы Дагером. Вместе с художниками Дагером и Бутоном Карл Гропиус принял активное участие в устройстве парижской диорамы, открытой в 1822 году. В Берлине он участвовал в оформлении концертного зала в Schauspielhaus, построенного по проекту К.-Ф. Шинкеля на Жандармской площади в 1821 году. Год спустя он становится членом Академии искусств в Берлине и вплоть до 1826 года участвует в выставках пейзажей и эскизов театральных декораций.

1827 год Карл Гропиус открывает в Берлине, в районе Фридрихштрассе (на углу Георген- и Университетштрассе) диораму, большинство картин для которой, включая виды Германии, Швейцарии, Франции, он пишет сам. По масштабам и оформлению берлинская диорама превзошла парижскую. В декабре 1850 г. ее уменьшенная копия была представлена в роскошном дворце паши в Каире, а в 1851 году - в Петербурге, где была известна под названием "Панорамы Палермо".

Компаньоном и поверенным в делах Карла становится его брат, Георг. Присоединив к выставке диорамы постоянную галерею картин и магазин художественных изделий, они создали предприятие "Братья Гропиусы" ("Gebrueder Gropius"), которое занималось издательской деятельностью, устраивало рождественские базары и на протяжении десятилетий было одним из центров художественной жизни Берлина. В семейной фирме принимал участие еще один из братьев - Фердинанд, художник-пейзажист и декоратор. Ему принадлежат декорации к спектаклю "Турандот" Шиллера и к опере Вебера "Оберон". К диораме Гропиусов присоединилось также Ателье городского пейзажа и перспективной живописи, сыгравшее существенную роль в развитии художественной школы Берлина.

1827 год ознаменовался для К. Гропиуса еще одним важным событием: его назначают живописцем и инспектором Королевских театров Берлина. Он пишет прекрасные декорации как по своим собственным, так и по эскизам К.-Ф. Шинкеля.

Набор декораций петербургских императорских театров был в то время весьма скуден. Ревизии декораций, костюмов и бутафории до 1827 года проводились нерегулярно. В ходе ревизии 1828 года, прошедшей по всем театрам столицы, выяснилось, что "многих декораций налицо не оказалось". Типовые декорации, перевозившиеся из театра в театр, ветшали. Необходимо было подумать не только о приведении в порядок имеющихся, но и о заказе новых комплектов. И они были заказаны берлинским декораторам Гропиусам.

7 марта 1828 г. Министерство императорского двора получает из Берлина четыре тетради рисунков декораций Королевских театров. В 1829 году Гропиусам заказывают декорации для императорских петербургских театров "по тем же ценам и на тех же кондициях, как сие делается в Королевском театре в Берлине", на своем холсте и своими красками. Заказ оказался вполне приемлемым, "ибо здешние обходятся не дешевле".

Опыт, приобретенный Карлом Гропиусом при устройстве диорам, он переносит на сцену. При этом важно помнить, что и диорама с ее зрительными эффектами явилась своего рода продолжением деятельности художников-декораторов, увлекавшихся в первой четверти XIX века пейзажной и архитектурной живописью. Архитектурный и природный пейзажи получили широкое распространение в театрально-декорационном искусстве и словно требовали более широких масштабов, задаваемых самой природой, масштабов, которые сцена в известной степени ограничивала. Возможно, поэтому во Франции, в Англии и Германии художники так увлеклись диорамами, панорамами, косморамами.

Сегодня нас довольно трудно удивить теми или иными световыми эффектами или постановочными трюками. Совсем другое дело - первая четверть XIX века с его уровнем технических возможностей. Тем более интересно ознакомиться с тем опытом, который привносился на русскую сцену немецкими мастерами. Ведь именно немцам и, в частности, Берлину, как никому другому, свойственны были многолетние поиски форм "универсального" театрального здания и "идеального театра". Более того, именно в эти годы (1815-1828) в Берлине генерал-интендант Королевских театров Карл Фридрих Мориц фон Брюль проводит театральную реформу - реформу технического оснащения спектакля, декорационного оформления, реформу костюма.

Итак, заказ немецким художникам был сделан. "На первый случай" братьям Гропиусам были заказаны все "потребные декорации" для двух опер, а также "одна Готическая богатая зала и одна Готическая же комната". Заказ последних был сделан не случайно. Дирекция Императорских театров предполагала, что если изготовленные декорации "будут соответствовать ожиданию, то тогда можно будет с уверенностью заказать полный комплект декораций для вновь строящегося театра", то есть для Александринского.

Сначала предполагалось, что Карл Гропиус будет приезжать в Санкт-Петербург ежегодно на два-три месяца, "дабы там обозреть, что для улучшения и заготовления новых декораций нужно окажется, и чтобы тогда заготовлять оные здесь, в Берлине, и отсылать в Санкт-Петербург". Затем необходимость в ежегодных приездах отпала.

Из Берлина декорации были перевезены в Штеттин, и 15 июля шкипер Берг подписал специальную бумагу о том, что он обязуется доставить в Санкт-Петербург два ящика декораций, написанных Гропиусами, в целости и сохранности. 28 июля 1830 г. из Штеттина в Санкт-Петербург прибыл корабль "Лаура" с долгожданным грузом - двумя ящиками декораций под литерой GG ¦ 1/2. В этот же день с первой партией декораций в Петербург прибыл и Карл Гропиус. Дирекция Санкт-Петербургских Императорских театров считала, что, раньше чем будет доставлена первая партия декораций, Гропиусу в Петербурге делать нечего, ведь каждый месяц его пребывания стоил, согласно договору, 500 прусских талеров.

В день прибытия декораций Министр Императорского двора князь Петр Волконский обращается к министру финансов, генералу от инфантерии Егору Францевичу Канкрину с просьбой "предписать, кому следует, как сии декорации, так и те, кои впредь прибудут сюда, отпускать без задержания в театральную дирекцию". 29 июля смотрителю Большого театра титулярному советнику Лащевскому был дан ордер на принятие прибывшей части декораций, а смотрителю декораций титулярному советнику Казасси предписано "распорядиться откомандированием" из петербургских театров свободных плотников для их установки. Для работ, которые должны были производиться в Большом театре, откомандировали машиниста Тибо, "чтобы он в точности исполнял, какие от г. Гропиуса получит назначения". Ответ из департамента внешней торговли от генерала Канкрина о пропуске декораций для императорских театров беспрепятственно, но "по учинении досмотра" поступил только 31 июля. До получения же официальной бумаги ящики с декорациями на таможне не выпускали. Требовали их вскрыть и все пересмотреть. (Об этом князь С. С. Гагарин пишет в письме И. М. Ареусу 30 июля 1830 г.)

Для Гропиуса важно было не только сопроводить свой ценный груз - плод многомесячной работы, - но и осуществить "постановку декораций" в театре, для которого они были сделаны.

Всего Гропиусом было изготовлено четырнадцать комплектов декораций для петербургских театров: пять - для оперы "Волшебный стрелок" К. М. Вебера, семь - для "Немой из Портичи" Д.-Ф.-Э. Обера и два - "к общему употреблению" - Готическая зала и Готическая комната. Таким образом, имелось практическое руководство к большинству из них.

Карл Гропиус приехал в Петербург ненадолго и жаловался на то, что машинист Тибо не торопится показать ему Большой театр и приступить там к постановке декораций. Гропиус намеревался увидеться с ним уже 31 июля, а постановка декораций в Большом театре началась лишь 4 августа 1830 года. К началу октября она была закончена. И это несмотря на то, что ожидаемая 9 сентября вторая партия декораций для Большого и Эрмитажного театров на корабле "Генриетта", шкипер Рут, в 10 ящиках под литерой GG ¦1/10 , прибыла только 24 сентября!

Между тем время, отпущенное Карлу Гропиусу на пребывание в Петербурге, подходило к концу. Нужно было возвращаться в Берлин, чтобы приступить к своим основным обязанностям инспектора Королевских театров и придворного художника. В письме от 29 сентября Гропиус пишет: "По причине четырнадцатидневной проволочки я не могу более оставаться и потому должен непременно отправиться в субботу 5 октября". Он просит назначить кого-нибудь для проведения общего замера декораций, чтобы "представить конторе окончательный по всем предметам счет". Кроме того, он полагает, что если приставить к делу несколько рабочих людей, то за несколько часов можно закончить и осмотр декораций, доставленных в Эрмитажный театр, и назначить кого-либо для их постановки.

1 октября 1830 года Министр Императорского двора дает распоряжение директору Императорских театров "истребовать немедленно пашпорт и подорожную" для отъезда Гропиуса в Берлин. 5 октября Карл Гропиус покидает Петербург.

Так завершилась первая эпопея по заказу братьям Гропиусам декораций для петербургских придворных театров. Вся сумма с издержками за вывезенные декорации составила 26.865 руб. 20 1/4 коп. А всего из придворной конторы в дирекцию императорских театров было отпущено "на выписку из Берлина декораций для здешних театров и на содержание декоратора Гропиуса во время бытности его в Санкт-Петербурге двадцать девять тысяч четыреста восемнадцать рублей".

Опера Вебера "Волшебный стрелок", поставленная в Большом каменном театре в Петербурге еще в 1824 году, не сходила со сцены, правда, с некоторыми перерывами, вплоть до 1881 года. А вот "Немая из Портичи", романтическая опера Обера, написанная в 1828 году, была запрещена цензурой. Чтобы изготовленные Гропиусом декорации не пропали даром, "дабы извлечь пользу из сих декораций", было приказано "составить пиэсу по сюжету совершенно различную противу La muette de Portici, но в которой могли быть употреблены декорации - и частию музыка оной", и в марте 1831 года инспектор российской труппы А. И. Храповицкий препроводил в контору Императорских Санкт-Петербургских театров драму "Неаполитанский мавр, или Извержение Везувия", одобренную к представлению цензурным комитетом. По каким-то причинам и эта "пиэса" не дошла до зрителя. Зато с 1834 года "Немая из Портичи" появляется в репертуаре немецкой труппы под названием "Фенелла". Часть декораций, выполненных Гропиусом, долгие годы использовалась в спектаклях Александринского и Петербургского Большого театров.

В статье использованы материалы Российского государственного исторического архива: Фонд 497, опись 1, дела NN 3428, 3896, 4623, 5382, 5446; фонд 497, опись 4, дела NN 1774, 1778, 1781; фонд 472, опись 12, дело N 546.