МИХАИЛ ПИОТРОВСКИЙ:

"КУЛЬТУРА ДАНА НАМ В ДОВЕРИТЕЛЬНОЕ ХРАНЕНИЕ"

Эрмитаж - великий музей, хранилище сокровищ, главная достопримечательность города: Его бесспорная структурообразующая роль в "культурном тексте" Петербурга простирается, однако, гораздо дальше пределов собственно пластических искусств. В последние годы, с приходом на пост директора музея Михаила Борисовича Пиотровского, искусствоведа-востоковеда по образованию и талантливого, современно мыслящего менеджера новейшей формации - по призванию, Эрмитаж стал проводить открытую художественную политику, превратившись в центр притяжения самых разнообразных художнических интенций. В чудесном Эрмитажном театре, одной из жемчужин гения Кваренги, а также в залах дворца осуществляются интереснейшие музыкальные проекты. При Эрмитаже создана Академия музыки, ориентированная на организацию и проведение, прямо скажем, нетривиальных концертных программ; свое пятилетие в прошлом сезоне отметил Эрмитажный оркестр "Санкт-Петербург Камерата" - по общему мнению, лучший камерный оркестр города.

Музей инициирует создание оперных и балетных спектаклей, становящихся затем совместной интеллектуальной собственностью Эрмитажа и театральных коллективов. Особо отметим в этом ряду многолетнее сотрудничество с Эрмитажным театром труппы "Санкт-Петербург Оперы", возглавляемой режиссером Юрием Александровым. Специально создан для сцены Эрмитажного театра его "Евгений Онегин", одна из лучших работ режиссера, и еще один его спектакль пушкинского цикла - "Пиковая дама", опера, в которой напряжение взаимопроникающих культурных слоев времени, места и художественного текста достигает особой остроты: в Эрмитажный театр ведет как раз тот сумрачный переход между Зимним и Эрмитажем, что нависает над канавкой, где утопилась бедная Лиза.

Эрмитаж-музей постепенно и неуклонно превращается из хранилища ценностей в живой культурный организм с многообразными функциями. Наряду с Филармонией и Мариинским театром, завоевывает статус довольно мощного музыкального центра, в котором бьется живая мысль, процветают музы и все еще пульсирует театральная традиция, начатая во времена Екатерины Великой операми Арайи, Траэтты, Паизиелло и Сарти. Воспользовавшись вполне веским поводом - открытием очередного концертного сезона Академии музыки, который проходит под девизом "Только Моцарт!" - мы обратились к директору Эрмитажа Михаилу Борисовичу Пиотровскому.

- Какова общая концепция развития музея? Каковы перспективы музея в ХXI веке?

- Мы считаем необходимым и полезным для музея сохранять традиции, выработанные веком XIX - ибо все течение двадцатого века, с его, подчас, катастрофическими событиями, показало: лучшее, что у нас есть - это традиции. Говоря о катастрофах, я имею в виду даже не те деструктивные тенденции, которые принесли Советы, а тотальное нашествие авангарда и авангардизма на академическое искусство, во многом распылившее культурные ценности прошлого. В наше время музеи становятся главными художественными институтами общества, отчасти заменяя в этом качестве даже театр и литературу.

Именно XIX век, с его эстетикой и его правилами, помог сохранить нам образ музея. Эрмитаж по-прежнему - это место уединения души, жаждущей отдохновения от навязчивой действительности.

Проще говоря - музей дает возможность человеку "уйти с улицы", на время отстраниться от жестких реалий времени, погрузиться в мир чистого созерцания. Это не означает, что у нас нет посетителей и каждый человек -один в пустых залах музея. Посетителей в Эрмитаже немало, но человек здесь получает особый вид "уединения в толпе" - активное уединение.

- В залах Эрмитажа, среди картин и статуй, стала все чаще звучать музыка - Моцарт, Перголези, Бетховен. Время от времени собирает публику на спектакли и концерты и Эрмитажный театр. Почему Эрмитаж решил развернуться лицом к академической музыке?

- Мое глубокое убеждение - в музее такого ранга, как Эрмитаж, должен осуществляться синтез искусств. Сюда приходят не только образовываться, но и просто провести время, так сказать, культурный досуг. Для общения с картинами Эрмитаж посещает лишь небольшая часть публики. Многие приходят погулять, развлечься, людей посмотреть, полюбоваться на вид из окна - он у нас, кстати, лучший в мире. А по музею можно и нужно гулять.

То есть, музей как целостность рассчитан на самые разные уровни эстетического развития и восприятия. Есть посетители, которых интересуют картины знаменитые, есть и те, кто ищет малоизвестные картины.

Кроме того, само название "Эрмитаж" поначалу означало не только комплекс помещений в небольшом здании, примыкающем к Зимнему Дворцу, но и некий образ придворной жизни, с событиями и церемониями, проходившими в этом здании. Понятие "Эрмитаж" включало в себя и прогулку по картинной галерее, и концерт в театре, и приемы в Зимнем Дворце - все это вместе обнималось названием "Большие и Малые Эрмитажи Екатерины". Так что в музее генетически заложено сочетание статики и динамики, полилога искусств внутри выставочного пространства.

Сообщив новый импульс развитию давнишнего театрального центра мы лишь следуем традициям Екатерины. Потому и стараемся вписать музыку в музейное пространство, модернизировав форму обычного академического концерта. Конечно, во многих крупных музеях мира организуют концерты. Ближайший пример - фестиваль "Декабрьские вечера" в Пушкинском музее. Но мы подходим к проблеме бытования музыки в музее иначе: музыка у нас звучит в работающем музее. Люди могут, гуляя по анфиладам дворца, завернуть в сторону на звуки музыки, они могут заходить в зал и выходить из него во время исполнения. Конечно, поначалу было довольно сложно преодолеть предубеждения музыкантов (да и охраны тоже) - следуя сложившимся стереотипам, они стремились впустить публику в зал, рассадить ее по креслам и закрыть двери. Но у музыки внутри музея другое предназначение, на первый план здесь выступает ее прикладная функция. И не стоит считать это профанацией - это явление из того же ряда, что и прогулка по музею, во время которой человек обращает внимание не только на картины, но и на мебель, на наборный паркет пола и лепнину потолка. Этим-то и отличаются великие музеи - своей способностью вписывать в свое пространство самые разнообразные артефакты из области архитектуры ли, театра или быта. В восприятии как изобразительного искусства, так и музыки есть разные уровни "считывания" смысловых слоев. Можно слушать Моцарта благоговейно, в тишине, а можно ловить ухом "гуляки праздного" знакомые мотивы, мимоходом упиваясь их очарованием. Я думаю, сам Моцарт не возражал бы против этого.

- Вы упомянули времена Екатерины Великой: при ней, в частности, процветала итальянская опера. При дворе работали знаменитые итальянцы-капельмейстеры, они писали музыку самого разного качества, иногда, посредственную, а иногда и почти гениальную, как уже упоминавшийся Сарти. Мне известно, что готовится концертное исполнение оперы Сарти "Эней в Лацио", которое состоится в Эрмитажном театре. Но, быть может, настало время создать полноценный спектакль, обратившись к сохранившимся партитурам многочисленных опер seria и buffo, писанных для двора Екатерины?

Известно же, что к Новому году Императрица обыкновенно получала оперную новинку - так было заведено при дворе.

- У нас уже шли фрагменты исторической драмы, сочиненной самой Екатериной и украшенной музыкой и хорами Сарти. Но целиком ее пьесы вряд ли стоит реконструировать - уж очень они занудные.

Оптимальный вариант - концертные исполнения какого-нибудь "Вещего Олега", минимум текста и максимум музыки - что и было осуществлено. Создавать же реконструкции опер XVIII века - не дело музея. Однако мы с удовольствием предоставим нашу сцену для подобных проектов.

- Недавно решено расширить площади музея. Как и когда это будет осуществлено?

- Много лет музей был обращен к Неве, вход в него был с набережной. В перспективе он должен развернуться к Дворцовой площади. Мы открываем вход со стороны площади, осваиваем отданное нам левое крыло Главного штаба, вплоть до Триумфальной арки. Таким образом, вся площадь попадает в зону влияния музея. Человек, проходя под аркой, уже вступит в музейное пространство. Мы надеемся добиться особого статуса для Дворцовой площади: на ней будет запрещена торговля и реклама, будут убраны ларьки и палатки.

Есть планы и насчет благоустройства внутреннего двора. Мы собираемся провести в нем большой международный концерт на открытом воздухе: сценой послужит терраса и ступени дворца, публика разместится в саду. Но для этого нужно отреставрировать двор, привести в порядок сквер. Идут переговоры с Кшиштофом Пендерецким, членом Художественного совета Эрмитажной Академии музыки (наряду с Родионом Щедриным, Майей Плисецкой и Саулюсом Сондецкисом).

- Сколько экспонатов музея выставлено для публичного обозрения, и сколько хранится в запасниках?

- Сейчас музей выставляет примерно 5 процентов своих коллекций. Обычно в музеях такого ранга экспонируется больше - 7-10 процентов. Но после присоединения здания Штаба мы сможем показывать до 20 процентов коллекций - это амбициозно, я понимаю, но мы надеемся, нам это удастся.

- Из каких источников складывается финансирование музея?

- Их три: государственные дотации, собственные заработки (продажа билетов, организация выставок, музейный туризм) и помощь доноров и благотворительных организаций. Есть, правда, и четвертый источник - почти бесплатный труд сотрудников Эрмитажа, они работают за мизерные деньги. Средняя зарплата в Эрмитаже около 700 рублей. С некоторых пор мы продаем лицензии на право использования и воспроизведения экспонатов музея - картинок и репродукций в книгах, узоров с платья и утвари, на фотографии интерьеров. Мы разработали удобные схемы, по которым легко работать со спонсорами и благотворителями. Но сами никого не ищем специально. Живем по принципу: "Никогда не надо просить. Придут и сами дадут". Нужно только создать благоприятную для спонсорства общественную атмосферу и держаться до тех пор, пока к нам ни обратятся. У нас есть отдел развития и мы внимательно работаем над тем, чтобы наши желания и планы представали в виде детально разработанных проектов. Так нам удалось установить в залах новое освещение (дневной свет), систему вентиляции и водоотвода.

Мы активно занимаемся и музейным туризмом, принимая специальные группы, формирующиеся обществами друзей Эрмитажа за рубежом - они посещают не только залы музея, но и запасники, реставрационные мастерские. Но, строго говоря, добывание денег - не есть задача музея. Когда же государство начинает видеть в музее машину для зарабатывания денег -все переворачивается с ног на голову. К культуре нельзя относиться, как к источнику дохода. Наоборот, это государство обязано содержать учреждения культуры, потому что оно получило их не в наследство, а как бы в доверительное хранение, чтобы передать следующим поколениям, как природу, как воздух и воду.

Эта позиция созвучна лозунгу экологов: "Природа дана нам не для использования, а для передачи следующим поколениям". И если государство забывает об этой своей охранительной функции - значит, нам нужно напоминать о ней.

Беседу вела Гюляра Садых-Заде