Вадим Шмелев
ПРОЗРАЧНАЯ ЖЕНЩИНА
Пьеса в одном действии
В спектакле могут быть заняты один, два, три актера - столько, сколько захочется.
- День сегодня солнечный, чистый, морозный. Радостный. Первый кра-си-вый день в этом году... Какое сегодня число?.. Март... Тринадцатое марта... Тринадцатое марта, и так красиво за окном... Вчера еще везде была грязь. Сегодня - асфальт чистый, вылизанный, белый. Солнце его, что ли, вылизало? Или это с восьмого этажа так кажется?.. Нет, солнце, конечно, не кажется, вон оно, над школой висит - радостное, мордастое, весеннее. А внизу - может, там по-прежнему грязь?.. Какое сегодня число, а?.. Почему так хреново-то?... Тринадцатое марта... Весна, черт возьми!
- Я больше люблю зиму.
- Киваю, соглашаясь.
- А знаешь, почему?
- Потому что мне все равно, о чем ты сейчас думаешь.
- Да нет. Почему я зиму больше люблю?
- Знаю.
- Ну, почему?
- Не знаю.
- Потому что зимой нет комаров.
- Сегодня тринадцатое марта. И комаров тоже нет.
- Значит, тринадцатое марта я тоже буду любить.
- Долго?
- Всю жизнь.
- А если вся жизнь должна закончиться тринадцатого марта?
- Этого? Этого тринадцатого марта?
- Какая разница?
- Ты что, большая. Ой, а чего мы треплемся-то? Мне ведь бежать надо. Где часы?
- В вазе.
- Посмотри, сколько там.
- Мне некогда.
- Я, кажется, уже опоздала.
- А ваза на столе.
- А стол у дивана.
- А диван старый.
- И узкий... Слушай, тут нет часов.
- Где?
- В вазе, где.
- Есть. Они просто встали. И их не слышно.
- При чем здесь не слышно? Их тут нет.
- И не видно, значит. Совсем встали.
- Давай заведем! Заведи их. Вот тебе ваза, давай, заведи!
- Мо-ло-дой че-ло-век, заведите - себе - вазу!
- За что ты меня не любишь?
- Почему не люблю?
- Тогда за что ты меня любишь?
- Это зависит от настроения.
- Ну, сегодня - за что?
- Сегодня? Сегодня мне почему-то хреново. Ты уходишь или нет?.. Нет, ты не уходишь.
- Ухожу, ухожу. Правда, я уже опоздала. Яичницу съешь?
- Нет. Не смогу.
- Ладно, отдыхай. Мне сколько дней не появляться? Три? Пять? Больше?
- Пока не появятся комары.
- Ну, значит, до лета. Пока. Еды в холодильнике осталось дней на шесть. Если будешь экономить. Хлеба, правда, нет. Так что послезавтра я забегу.
- Нет.
- Нуя- нет, так нет.
- Давай сегодня.
- Сегодня я не могу.
- Давай сегодня все решим. Ты никуда сейчас не идешь, ты все равно опоздала. Давай все решим сегодня!
- Ты что, нет. Сегодня ты не в духе, я же вижу. Сегодня тебе асфальт белым кажется. Я зайду послезавтра, когда ты отдохнешь. А сегодня ты меня выставишь. Навсегда. Если мы будем что-то решать. Да и число сегодня - тринадцатое. Между прочим, еще и понедельник. Я пошла, счастливо повеситься.
- День-то какой радостный! Добрый, настоящий весенний!
- Больше того - для тебя поворотный.
- А... а вы, собственно, кто?
- Собственно? Собссственно... Да как тебе сказать...
- Губами, черт возьми. Кто ты такой? И что здесь делаешь?
- Губами? Да у меня их... собственно, и нет.
- Нет? А это - что?!
- Это губы. Но не мои. Кх-кххх... Извиняюсь, кашель мучает последние несколько часов. Весна, а холодно, как в январе. У тебя шарфик найдется какой-нибудь?
- Что?!
- Шарфик. Шею обмотать. Тоже ведь не моя, потом спросят... Кх-кх-кхх. Видишь? Ангина. У меня есть шарфик, вот, но он какой-то детский, да? Не хотелось в нем сразу появиться. Кх. Несолидно. Теперь уже, наверное, можно. Посмотри, ничего?
- Так, спокойно. Спокойно... Я чего-то не понимаю. Я ничего не понимаю. Спокойно... Вы кто такой? Что вы делаете на моем балконе? Как вы тут оказались?
- Ой, ой, так много и так сразу. Я имею в виду вопросы. А мы что, все еще на вы? Мне показалось...
- Вы что, всю ночь тут сидели?
- Здрасьте. Больше мне делать нечего. Давай на ты, ладно? Мне можно войти?
- Нет! Как пришел, так и уматывай!
- Я не могу.
- Высоко?
- Да нет, собственно. У меня тут дело, поэтому не могу.
- Дело? Тут?
- Да.
- В моей квартире?
- Это, собственно, неважно.
- Как так неважно?
- Сегодня твоя, завтра... кх-кх... не твоя.
- Интересно.
- Да что тут интересного? Проза жизни.
- Ты на что намекаешь, черт возьми?
- Одна просьба. Можно не чертыхаться? Слух режет.
- А! Уши, значит, у нас свои!
- И уши не мои.
- Чего ж тогда волнуешься?
- Так режет-то мне!
- Так. Та-а-ак... А ну, входи. Входи, входи, не бойся.
- Спасибо. А то я тут замерз вконец. Всю ночь просидеть, кому понравится.
- Так. Спокойно. Все нормально... Слушай, ты расслабься, садись давай, вот сюда. Одеяло дать? Согреешься.
- Если можно.
- Чайку горячего?
- Если ты не издеваешься, а искренне, с человеческим подходом, то, конечно, хотелось бы. Кххх-кхх!
- Нет-нет, не издеваюсь. Сейчас, сейчас все сделаем. С лимоном?
- Ну, если не жалко.
- Не жалко, не жалко.
- Это хорошо. Это хорошо, что ты такой, приятно работать будет.
- Работать? А, ну да... А... а что мы будем делать?
- Ты жить, я работать. У! Вкусно. И полезно, главное. Мне это сейчас во как надо! А значит, и тебе.
- Да?
- Угу...
- Послушай... Тебе хорошо, тепло?
- Да, не беспокойся.
- Послушай. Я к тебе уже нормально отношусь. Честное слово. Не злюсь на тебя, ты мне уже даже... нравишься. Смешной ты какой-то, странный и смешной.
- Да, мне все об этом говорят.
- Вот... Но я тебя об одном прошу. Объясни мне, что ты на моем балконе делал? Всю ночь.
- Говорю же - по делу пришел. Типа командировки что-то.
- А-а...
- Не веришь?
- Почему... верю.
- Ты, главное, не принимай близко к сердцу. Кх-кх-кх. Ох, хорошо... Тебе это не грозит.
- Что это?
- Ну... с ума сойти.
- Да? Спасибо. Спасибо... А откуда ты знаешь?
- Не волнуйся, знаю.
- Ага... А-га... Может быть, ты тогда знаешь, что мне грозит?
- Знаю. Я потому и сидел тут. Ждал, когда ты один останешься.
- Ты что, подглядывал?
- Да нет, мне неинтересно. Да ты, собственно, прости, конечно, довольно скучно все это делаешь.
- Что это?
- Ну... это... все.
- Так. Ты кто?
- Я ангел.
- Понятно.
- Ангел-хранитель. Твой.
- Да понятно...
- Вкусный чай.
- А я кто?
- А ты мой подопечный. Жалко только, без сахара.
- Ну что... Вот все и встало на свои места. Вот - ангел, вот - я. Ангел пьет чай.
- А сначала кажется бредом, да?
- Да.
- Так все говорят. Все сначала не верят. Смотри, у меня даже крылья есть.
- Здорово... Они у тебя пришиты, что ли?
- Не знаю. Всю жизнь так.
- Пришиты, точно.
- Не знаю, мне на спине не видно. Кх-кх-кхх!
- Ты не раскрывайся. Завернись, завернись. Давай помогу.
- Осторожней только, пожалуйста. Крылья помнешь.
- Выходит, ты прилетел?
- Спустился.
- На крыльях?
- Ага.
- Вот на этих?
- Да.
- Бред.
- Почему?
- Не знаю. Губы какие-то, уши, крылья. Крылья - свои, губы почему-то - чужие.
- Ничего странного. Губы - это чтобы я с тобой разговаривать мог. Уши - чтобы слышать. А крылья у каждого ангела свои. Ну погляди, у кого еще ты такие видел?
- Это точно... Они у тебя из чего?
- Не знаю. Когда как.
- Это они сами шевелятся?
- Шевелятся? Не должны. Может, от сквозняка? Кх-кх-кх!
- Давай, укутайся получше.
- Спасибо. Можно еще чаю? Только, пожалуйста, с сахаром.
- Может, меду дать?
- Меду хорошо бы, конечно, но от него можно пропотеть. А мне ведь лететь еще, совсем продует.
- Вот, держи. Не расплескай.
- Спасибо.
- А кто тебя сюда... ну... командировал?
- Как кто?
- А, ну да... А зачем?
- Помочь.
- Понятно.
- Я же ангел-хранитель.
- Понятно... Значит, мне здесь уже так хреново, что самому не выпутаться, да?
- Да.
- Ага... И если тебя направили сюда, чтобы мне помочь, значит, я без тебя тут... что?
- Чтоя- что?
- Ну, что я тут без тебя?
- В смысле?
- С ума сойти мне не грозит, ты сам сказал. А что грозит-то?
- ...Давай еще поговорим. Я не могу так сразу такие вещи живому человеку говорить. А зачем это у тебя часы в вазе лежат?
- Постой. Что значит - живому?
- А какому? Ты какой? Живой, здоровехонький, не то, что я. Ух, какой горячий! Пусть постоит немного.
- Подожди. Что мне грозит, ты можешь сказать?
- Да ничего не грозит, если я тебе помогу.
- Если поможешь. Так. А если нет?
- Да куда я денусь? Я кто? Забыл? Чего они тут делают, в вазе?
- Ты мне зубы не заговаривай. Что мне грозит, говори? Я что, повеситься могу от... от всего этого?
- От чего от этого?
- Да откуда я знаю? Это ты мне ответь!
- Я не могу.
- Как не можешь? Можешь. Ты же ангел! У тебя крылья есть!
- Ну и что? Это чтоб летать. Для полета.
- Ты надо мной издеваешься. Ты кто?
- Я ангел. Хранитель.
- А я твой подопечный.
- Да. Я тебя тут храню. Охраняю. А ты на меня сахар жалеешь. И лимон почему-то больше не положил. У тебя тут что - если с лимоном, то без сахара, а если с сахаром, то без лимона?
- Ты меня довести хочешь, да?
- Нет. Наоборот.
- Тогда отвечай на мои вопросы. Почему я тут повеситься могу?
- Кто это тебе сказал, что ты можешь повеситься?
- Ты сказал.
- Неправда. Я хоть и простужен, но пребываю в здравом уме и твердой памяти. Я ничего такого не говорил. Больше того, чтоб ты не мучился, могу заверить со всей ответственностью - повеситься ты не можешь.
- Это почему же?
- А что, очень хочется?
- Да. Да!
- Ну, хотеть - еще не значит мочь.
- Я тебя сейчас убью.
- Нет. Я бессмертный. Что ты разнервничался-то? Не знаю я ответа на такие вопросы, почему вам тут то повеситься, то стакан яду выпить хочется. Я помогаю выкарабкаться. Яяи тебе помогу, но только если ты скажешь, что тебе нужно. А на трудные вопросы ты сам себе отвечай. Я все-таки ангел. Я добро несу. А ты от меня что требуешь? Я тебе тут наговорю, а ты возьмешь и... пулю себе в лоб пустишь, к примеру. Какой же я после этого ангел?
- Нет, стой! Ты сюда почему явился? Потому что знаешь, что что-то должно случиться, ведь так?
- Нет. Не так. Я к тебе явился не почему, а зачем. Почему - это вы сами тут как-нибудь разбирайтесь. А зачем - вот тут я тебе поддержку обещаю.
- Не-е-ет, ты не увиливай. Ха! Думаешь, я так вот на дурачка тебе и поверил, что ты ангел? Не-ет, ми-лый мой! Ангелы чай с лимоном не пьют, в шарфиках идиотских не ходят, а главное... главное - ангел, он должен ого-го сколько знать! А? А! Вот так вот! Значит, говоришь, ангел? Отлично. Отлично! Тогда ответь-ка мне быстренько, что тут у меня за проблемы?
- Я понять не могу, зачем ты часы в вазу кладешь?
- Кончай, ты!
- Еще раз говорю, ваши проблемы - это ваши проблемы.
- Хорош ангел! Ни хрена не знает! Ни хрена не знает, а помочь берется! Шар-ла-тан! Ты даже не знаешь, зачем у меня часы в вазе лежат!
- Почему же не знаю. Чтоб звенели утром громче. У тебя же нормального будильника нет. Тут все просто, милый мой... А вот насчет ваших человеческих взаимоотношений - тут я пас. Серьезно. Это не ангелом надо быть.
- Так чего ж ты тогда... опустился?!
- Спустился. Объясняю еще раз. Помочь.
- Ммм... Ммм!.. А я вот сейчас возьму и нарочно сдвинусь, слышишь, ты? Тебя там за это по головке ведь не погладят, а?
- Да не сдвинешься ты, как ты сдвинешься? Это на роду должно быть написано, чтоб сдвинуться. А у тебя совсем другое написано.
- Что, что написано-то?!
- Секундочку.
- Ты зачем балкон закрываешь, эй?!
- Холодно. Я тебя уже подготовил, буду к делу переходить. А это нужно в тепле, вообщея- в нормальной обстановке.
- Да, ты устроил обстановочку!
- Это положено. Ты сейчас в кондиции. Я тебе доказал, что я ангел, ты мне уже веришь, а выложи я с порога, что тебе грозит сегодня с восьмого этажа сигануть, поверил бы ты мне? Нет. Выгнал бы к такой-то бабушке, а потом и... сиганул. Без меня-то. А со мной это тебе не грозит.
- По-моему, наоборот.
- Да нет, нет. Вот увидишь.
- Слушай... это что... правда?
- Что?
- Насчет балкона.
- Конечно.
- ...Ерунда.
- И яя- ерунда? К тебе ангелы каждый день приходят, да?
- Чушь собачья. Перед смертью приходит - кто?
- Кто?
- Смерть! С косой и в балахоне.
- Подумай. Как может Смерть приходить перед смертью же? Чувствуешь, нет? Смерть перед смертью. Масло масляное, ну? А теперь смотри. Слушай. Смерть приходит простоя- когда приходит. Это понятно? А теперь дальше. Перед смертью приходит ангел! В данном случае - я.
- Не-а, не получается. Несостыковочка, уважаемый!
- Где, скажите, пожалуйста?
- Пожалуйста. Ты зачем ко мне пришел?
- Ты мне надоел. Запоминай. Чтобы помочь.
- А поможешь?
- Конечно.
- И я не сигану?
- Нет, конечно.
- Значит, ты не ангел!
- Почему? Не понял.
- Запоминай. Цитата! Перед смертью приходит ангел.
- Ну и что?
- Тогда так. Ангел приходит перед смертью.
- Ну?
- Что ну? Если я не буду прыгать, то где этоя- перед смертью?
- Кх-кх-кхх... кх-кх... Кх! Так ангел не только перед смертью может прийти. Он и вместо нее может прийти. Точно, он как раз вместо нее и приходит. А когда он не приходит, вот тогда приходит смерть. Но не перед собой, то есть - перед смертью, а сама по себе. И все, и нечего придираться к словам. Это я тебе просто привел пример, как ты сам себе противоречишь.
- А я привел пример, как ты себе противоречишь.
- Ты мне надоел. Я ведь развернусь и уйду, если ты так со мной обращаться будешь.
- Сам тут путаешь все. С чего ты взял, что я прыгать собрался? Для этого причина нужна. Причина, а не плохое настроение.
- Не знаю, не знаю. Зачем обязательно причина? Стоишь вот ты на своем восьмом этаже, смотришь вниз минуту, две... три... И твое плохое настроение легонько такя- сзади в плечо. Может, в спину... Кувырк - и никакого настроения. Ни плохого, ни хорошего. Ноу проблемз... Что, никогда не хотелось?
- Нет! Открой балкон!
- Да холодно, говорят! Март на дворе. Погода обманчива. Пневмонию запросто схватить можно.
- Мне это не грозит.
- Много знаешь.
- А ты сам как со мной разговариваешь? А? Ты тут для чего? Вот и давай, помогай. Спасай меня.
- А я это делать не обязан. Если ты сам не хочешь. Мне за это ничего не будет.
- Хороши порядочки! Человек тут загнется в результате, а ему там за это ничего не будет!
- Я вообще болен.
- Поставь вазу на место!
- Мне часы нужны. Так, сколько уже? Ага, тебе осталось думать двадцать семь минут.
- Что?
- Меньше часа. Намного.
- Как двадцать семь? Ты что?
- А ты сколько хотел? Я что, по неделе тут торчать обязан?
- Как двадцать семь? Ты ничего не перепутал?
- Я тут вообще ни при чем. Я только исполнитель. Давай, не теряй время... Ну, что смотришь?
- Ты... ты... что же ты тут уже час языком чешешь, а?
- Я тебя подготавливал. Вводил в курс дела. У меня манера такая. Я трудно с людьми схожусь. Особенно, когда простужен. Кх... И не час, между прочим, меньше. Ты не стой, не стой. Суетись давай, ищи, думай... Не веришь. Сегодня какое число? Тринадцатое марта. Тринадцатое, соображаешь? Понедельник! Очень тяжелый день.
- Тринадцатое марта... И нет комаров... только солнце... яркое, здоровое... мордастое, черт возьми!
- Я тебя прошу!
- И белый асфальт...
- Да, я слышал.
- Да... чистый - белый - асфальт...
- Э, мы так не договаривались, отойдите от двери!
- Солнце его, что ли, так вылизало... до блеска, до кожи... Ты прав, ангел, прав. Тошно мне от этого солнца и от этого асфальта. Как назло, все такое беленькое, стерильное.
- Как в больнице.
- Ага... Как в морге.
- Почему вы все думаете, что в морге стерильно? Зачем там, сам подумай.
- Почему так хреново-то? А, ангел?
- Не знаю. Ну, правда, не знаю! Тебе что, самому никак не докопаться?
- Сколько там осталось?
- Да не думай. Я слежу.
- А зачем это нужно, ангел?
- Что?
- Спасать. Может, я не хочу вовсе, чтоб меня спасали. Может, мне надоело все, осточертело, вот уже где сидит!
- Что? Что? Что сидит-то?
- Какая разница? Тебе-то что до этого?
- Работа у меня такая.
- Работа... Сволочная у тебя работа, ангел!
- Людей спасать - это, по-твоему, то, что ты сказал?
- А для чего меня спасать? Для кого? Для себя?
- Не знаю. Может, для продления рода. Откуда я знаю. У тебя что, никого нет, для кого спасаться?
- Нет.
- А может... для нее попробовать?
- Ты о ком?
- Ну вот об этой. С хлебом. И комарами.
- Да пошел ты.
- Прикинь, может, имеет смысл.
- Не имеет. В том-то и дело. Она... понимаешь, она... как бы это...
- Так-так-так, кажется, туда идем. Ты давай, давай, шевели мозгами. Ну, что она? Что у тебя с ней?
- Ой, отвяжись. Ничего. Просто ничего.
- Почему ты ее не любишь?
- Да какая разница?
- А чего до сих пор не выставил?
- Отстань, говорят тебе! Она сама не уходит.
- Почему?
- Потому что глупая. Дура. И все.
- Может, тебе из-за нее так хреново, а? Прости, Господи, чего здесь только не произнесешь.
- Вот еще, из-за нее!
- А чего же ты с балкона-то собрался?
- Да не из-за нее, ангел, не из-за нее. А из-за того, что вместо нее никого нет, понимаешь? Да не понимаешь ты ни фига! Мозги, небось, тоже чужие?
- Не выступай. Чего завелся-то?
- Он еще спрашивает! Душу наизнанку выворачивает, и еще спрашивает! Урод несчастный! Где ты такие крылья видел?
- А где ты живого ангела с другими крыльями видел?.. Чего молчишь?
- Слушай, помоги мне, а? Я, кажется, знаю, что мне нужно. Да! Я понял, ангел! Понял! Ты только помоги мне!
- После этого? Ни за что. Это не я, это ты урод. Моральный.
- Не тебе судить. Ты исполнитель, вот и давай, исполняй!
- А вот это видел? Прости, Господи.
- Ну, ладно, ладно, не обижайся, у меня правда замкнуло. Прости. Ну, прости! Тебе бы двадцать семь минут оставалось на этом свете, ты бы тут спокойно рассуждал?
- Двадцать.
- Что двадцать?
- Минут - двадцать.
- Ерунда, теперь успеем! Ты, главное, слушай. Внимательно. Ведь она у меня не первая...
- Надеюсь.
- Ты не надейся, ты слушай. Я не о том.
- А ты о чем подумал?
- Да послушай же, времени в обрез! Почему она мне не нужна, как думаешь? Тихо, я сам скажу! Тут все не так просто. До нее ведь у меня не одна женщина была.
- Да ладно, чего уж там. Двадцать четыре.
- Сколько?!
- Двадцать четыре. Минус те, что до шестнадцати лет, по недоразумению.
- Двадцать четыре... Видишь. Ну, там которые на день-два - не в счет. Но ведь были и подолгу. И если сравнивать, то она вроде как и не на последнем месте стоит, но...
- Фу, как пошло. Первое место заняла крашеная блондинка с изумительным бюстом и...
- Заткнись. Только не она мне нужна все равно.
- А кто?
- Не знаю! Я с ней задыхаюсь, она меня любит так, что я задыхаюсь. Я же вижу - она как собачонка, в глазки заглядывает, хвостиком трясет, хлеб в зубках приносит. А я через нее простыни вижу!
- Короче. Что тебе нужно?
- Сейчас, погоди. Ведь у каждого есть где-то своя половина, так?
- Ну.
- Так вот, она не моя половина. Она не для меня. Или я не для нее, неважно. Просто так получилось, что мы оказались рядом. А теперь обоим от этого тяжело.
- А если ты для нее0 - та самая половина и есть?
- Нет. Нет. Это она придумала. Вспомни, как я с ней сегодня разговаривал. Ей такая половина нужна?
- Ты с собой разговаривал, а не с ней.
- Да не все ли равно?
- Ладно. Еще короче. Семнадцать минут осталось.
- Мне нужная- моя настоящая - половина. Вот. Ведь она где-то ходит, где-то она должна существовать. Ты можешь узнать, где она?
- И все?
- Пока все. Можешь?
- Могу, конечно.
- Ты понимаешь, ангел, мне нужна моя женщина - моя! - единственная! Чтоб я за нею на поводке бегал, а не она за мной. И где-то такая есть. Но нам не повезло, мы не встретились, не сошлись где-то когда-то в одном месте. Ведь это не только со мной так, да никто почти свою настоящую половину не находит. Но я не могу больше. Она мне нужна. Я сегодня это понял, еще до тебя, сегодня, тринадцатого марта, в понедельник! И если бы не ты... я ведь точно сегодня сделал бы это... Мне нужна моя женщина, ангел.
- А если это какая-нибудь... скажем, конопато-кривоватая?
- А если нет?
- А если да?
- Конопатая так конопатая. Если это моя половина, я хочу жить с конопатой!
- А с кривоватой?
- Время, ангел!
- Ну, как скажешь. Так, не мешай, мне нужно сосредоточиться... Ага... Ага...
- Ну?
- Не мешай, говорят!.. Ага... Ага... Ага... Где?.. Ага... Ага... Рост?.. Ага.
- Ну?
- Нашли. Нашли твою половину.
- Где? Где она?
- Где-то недалеко.
- Точнее можешь?
- Попробуем... Так, ага... Ага... Ага! Сейчас она находится в самолете.
- Недалеко! В самолете - это, по-твоему, недалеко?
- Самолет совершает посадку. В местном аэропорту.
- А где она живет?
- Здесь и живет. Может, тоже в командировке была. Из дома надо почаще выходить, а не простыни разглядывать на просвет.
- Какая она, ангел?
- Внешние данные?
- Да все, все данные!
- Все можешь только ты когда-нибудь мне сообщить. А я располагаю одним портретом.
- Ну?!
- Рост - тебе до нижней губы.
- Так.
- Глаза карие.
- Так.
- Брюнетка, но не жгучая. Талия - шестьдесят, бедра - восемьдесят восемь, грудь - восемьдесят девять. Цвет кожи нормальный. Пропорции тоже в норме. Что еще? Голос мягкий.
- Точно, ангел! Точно! Вот такой она и должна быть. Ты гений! Но я ее нигде не мог найти! Если бы я ее даже издалека увидел, даже и не увидел бы, но рядом был, я бы почувствовал, я бы узнал ее! Она... замужем?
- Не знаю. Это имеет значение?
- ...Нет. Не имеет.
- Узнать?
- Как мне ее найти? Можно мне с ней встретиться?
- За одиннадцать-то минут?
- Да не буду я уже прыгать!
- Это не тебе решать.
- Да ты что? Зачем мне теперь? Она же здесь, недалеко!
- Она и месяц назад здесь была. А ты на диване валялся, и думал, как тебе мерзко живется.
- Тут до аэропорта всего ничего добираться. Ты можешь мне помочь найти ее? Прямо сейчас?
- Я для этого и торчу здесь. Как идиот.
- Ну давай, давай, не тяни.
- А я-то что? Это ты давай.
- Что давай?
- Направляй ее сюда. К себе.
- К себе?
- А куда еще?
- Прямо сюда? В эту квартиру?
- Ну да. Это еще пока твоя квартира.
- А как я ее направлю?.. Вставай! Поехали! Найдем ее!
- Я не могу. Дай мне еще чаю. В горле першит.
- Сам наливай, не маленький.
- Ты куда?
- В аэропорт!
- Разминетесь.
- Нет! Теперь я ее найду! Я теперь знаю, как она выглядит.
- Так сейчас выглядит человек двадцать в вашем аэропорту.
- Ерунда.
- Я тебе говорю.
- Все равно я ее узнаю. Почувствую. Спасибо тебе, ангел! Ты не уходи, дождись нас!
- Разминетесь. Потеряешь. А мне уже пора.
- Как пора?
- Ты же теперь не будешь с балкона прыгать.
- Если я ее не найду, то... это еще неизвестно. И потом, ты с температурой.
- Нет, уже нет. Открой балкон, жарковато стало.
- Ты чего темнишь?.. А?
- Не найдешь ты ее так. Положи брюки. Она сейчас машину берет. Сядет - считай, пропала. Нужно заставить ее сесть в автобус.
- ...Правильно! Он около моего дома останавливается. Ты гений!.. А как это сделать?
- Сейчас выясним... Ага... Ага... Ясно. Если не выходить из квартиры, то есть только один способ.
- Какой? Говори!
- Нужно передвинуть этот шкаф в тот угол, а на его место поставить диван.
- Ты с ума сошел?
- Я не могу сойти с ума. У меня мозги чужие.
- И с ними точно все в порядке?
- Ну, как тебе объяснить?.. Есть такое понятие, может, слышал - причинно-следственные связи.
- Слышал.
- Эти связи, они очень сложно устроены. Конечно, можно ее сейчас в аэропорту за руку схватить и оттащить от машины. Этот способ сомнений не вызывает?
- Этот - нет.
- Но для этого нужно уже сейчас торчать в аэропорту. Можно и не хватать за руку, а, например, всем машинам колеса проколоть или водителей напоить. И она поедет на автобусе. Деньги можно украсть из сумочки, еще что-нибудь придумать. Можно позвонить куда следует и чужим голосом сообщить ее приметы, и сказать, что это террористка, и под платьем она носит динамит. И ее прямо в аэропорту арестуют. Правда, тогда она и в автобус не сядет. А если никуда не выходить и никому не звонить, то есть только один способ - со шкафом и диваном.
- Мы их тут передвинем, а там у всех машин вдруг бензин кончится, да?
- Не знаю... Ну, представь: ты двигаешь диван; гремишь, стучишь; соседи снизу возмущаются; сосед начинает орать на свою жену, она бесится и звонит любовнику; тот сидит в своей машине в аэропорту - с телефоном, конечно - и обещает ей приехать и набить мужу морду; он заводит двигатель, его джип срывается с места и... врезается в какой-нибудь "Мерседес"; дорожно-транспортное происшествие, крики, драка, милиция, протокол. А тут автобус, уже с открытыми дверями. На чем она поедет?
- И ты в это веришь?
- В милицию и протокол - нет. А в то, что нужно двигать шкаф, - да. Другой вариант. Ты двигаешь шкаф - тихо, без шума; за ним - диван; ломаешь себе руку; орешь от боли; соседи снизу возмущаются; сосед начинает орать на свою жену...
- Все, хорош. Я вижу, у тебя этих вариантов - на любой вкус.
- Дело не в этом. А в том, что любое действие влечет за собой какие-то изменения в окружающем пространстве. Их не уловить, а они уже произошли, и меняют что-то дальше. Запах, звук, яркий свет, звонок, чей-то взгляд - и кто-то выбирает именно автобус. У тебя уже нет времени.
- Ладно. Посмотрим. Значит, шкаф. Поехали... Тяжеленный!
- Ой, не греми так!
- Соседи не услышат.
- Не понимай все так буквально... Осторожней.
- Помоги!
- Нет, это должен сделать ты сам.
- Да я его не допру один.
- Надо. Постарайся.
- Тунеядец! Лентяй!
- Давай, давай. Заноси этот край. Двигай, двигай. Умница. Теперь диван. Ну, с ним ты легко. Помочь?
- Пошел ты.
- Не гони, пол царапаешь.
- Помолчи, бездельник... Готово. Ну? Что там?
- Сейчас... Ага, все в порядке. Села в автобус!
- А точно нужно было двигать для этого?
- За кого ты меня принимаешь?
- Я уже не знаю.
- Теперь наша задача - заставить ее выйти около твоего дома.
- Соединяйся!
- Да я уже знаю, что делать. Становись вверх ногами.
- Чего?
- Тебе нужно встать на голову, это что-то переменит в ее сознании, и вместо того, чтобы ехать домой, она придет к тебе.
- Понятно. Я стою на голове, не выдерживаю, грохаюсь на пол, соседи снизу начинают возмущаться, так?
- Очень остроумно. Но не по делу. Становись.
- У стены можно?
- Можно, наверное. Если бы были ограничения, я бы знал.
- И на том спасибо. Ты пей, пей чай. А то остывает.
- Тебе налить? Ноги выпрями.
- Да. Пожалуйста, с сахаром и лимоном. И подавай в перевернутом виде.
- Зачем тебе нужна эта женщина? Ты же ее не знаешь.
- Тебе не понять. Если до сих пор не понял.
- Думаешь, будешь с нею счастлив?
- Думаю, да. Если ты действительно ангел.
- Я-то ангел.
- Значит, все в порядке. Ты зачем шарф снял?
- Уже не нужен. Тепло. Жарко даже.
- Это может быть от болезни. Зря ты.
- Ей предстоит умереть на десять лет раньше тебя.
- Что ты там шепчешь?
- Она умрет на десять лет раньше тебя, понимаешь?
- Откуда ты знаешь?
- Ну, ты что?.. Я не имел права это тебе сообщать. Но ты так хорошо отнесся к моей простуде... Ты понимаешь? Что ты будешь делать, когда она...
- А это... точно?
- Да.
- Она что, больна?
- Тсс... Не знаю. Это не мое дело.
- ...Жаль.
- Вот и я об этом. Зачем тебе?
- Она мне нужна. Просто нужна... Даже если только на один день.
- Обидно. Хотел тебе помочь так помочь, а получается, что ты десять последних лет будешь еще сильнее мучиться.
- ...Ничего... Ничего, ангел! Наши проблемы - это наши проблемы.
- Эй, держись!
- В глазах что-то потемнело.
- Кровь к голове прилила.
- Да.
- Я помогу.
- Не надо. Я сам.
- Да можно, можно. А то грохнешься, и все труды насмарку... А что ты этой своей скажешь?
- Ничего. Зачем что-то говорить? И так все ясно.
- Думаешь, поймет?
- Поймет. Не дура же.
- То дура, то не дура. Совсем не жалко ее?
- Сейчас немного жалко. Но жалость - ненужное чувство. Зачем ей это? Ее кто-нибудь полюбит, глядишь, может, тоже свою настоящую половину найдет... Расстроится, конечно... Но нельзя же так, ангел!
- Как?
- Нельзя такой прозрачной быть. Даже если временно с кем-то живешь. Я ее вижу насквозь, а она ничего не видит. Что тут еще объяснять?
- Насквозь? Выходит, она для тебя как эта ваза. Хочу - цветы поставлю, хочу - часы положу.
- Вот именно. А ей все равно, понимаешь? Ничего не чувствует. Ни жарко, ни холодно. Все мимо, все - сквозь. Хоть бы что-нибудь задевало. Расплакалась бы, что ли, хоть когда-нибудь! Нет! Ваза! Пустая ваза! Смотришь вот так - и видишь стену за ней. А по пути - и все, что внутри. Скучно. Нельзя так! Ну, выставил я ее сегодня. Так она послезавтра придет, как ни в чем не бывало. Я ее за это уже почти ненавижу.
- Она сама ушла.
- Да. И она так думает. Что тут еще объяснять?
- Неужели никогда не плачет?
- Не-а. Улыбается и любит. И все... Ну, что там? Где автобус?
- Недалеко уже. Потерпи, чуть-чуть осталось.
- Ангел!
- Что?
- А мягкий голося- это какой?
- Ну... Не грубый, наверное. Не писклявый там, нормальный.
- Нет. Мягкий - это не нормальный, это лучше.
- Может быть... Я представляю такой нежный голос, обволакивающий.
- Ага.
- Сексуальный.
- Да?
- Я так думаю.
- Ты держи, держи. Думает он... Ты правильно думаешь. Я тоже так думаю. А ты еще когда-нибудь придешь?
- Ну, когда-нибудь-то точно...
- А просто так, не по делу?
- А если меня эта твоя новенькая не пустит?
- Ты что! Она, знаешь, какая!
- Знаю. Все, достаточно. Отпускаю.
- Тихо, ты. Чуть шею не сломал!
- Теперь главное. Нужно, чтоб она нашла твой подъезд, твою дверь и позвонила.
- Да я спущусь, я ее встречу. Где брюки?
- Нельзя. Она сама придет, если это твоя половина.
- Моя, ангел, моя, чья же еще. Что делать, говори?
- Ты пока оденься. Не в таком же виде ее встречать.
- Ага.
- Так... так... Ага... Ага...
- Ты что молчишь?.. Э-эй! Ну что? Что там?.. Ан-гел? Чего ты уставился? Случилось что-нибудь? С ней?.. Уже?
- Нет.
- Да не молчи ты, говори, черт возьми!
- Ты... ты должен...
- Ну что, что?
- Понимаешь, тебе нужно... прыгнуть... вниз...
- С балкона, что ли?
- Да.
- ...Это кто же придумал?
- Это не я.
- Да пошли вы все! Я и без вас ее найду.
- Стой! Не найдешь, не найдешь ты ее, пойми! За столько лет не нашел, а тут сразу выбежишь и увидишь? Не так все просто. Ты сам захотел, чтоб тебе помогли. Так иди до конца, если не передумал. С черного хода войти не получится.
- Ты мне предлагаешь сигануть с восьмого этажа?
- Я тебе ничего не предлагаю. Я тебе помогаю. Выбирай. Эта женщина уже рядом. Думай.
- Но как же так, а? Я прыгну - и что? Я ее даже не увижу?... Надо же, как назло, окна не на ту сторону выходят. А она уже приехала?
- Она уже собирается уезжать.
- И она такая, как ты описал, да?
- Точь-в-точь.
- Что делать-то?.. Я разобьюсь?
- Не знаю.
- А что, могу не разбиться?
- Все возможно.
- И тогда она будет моей?
- Да.
- Навсегда?
- Для нее - навсегда.
- А для меня?
- А тебе потом еще десять лет без нее. Забыл?
- ...Я не разобьюсь, ангел! Я не разобьюсь! Смотри: если я должен разбиться, то ей уже десять лет, как положено там, у вас, находиться. А она здесь! И уже вышла из автобуса!
- Время!
- Я же не разобьюсь, да?
- Не знаю.
- Конечно, нет!.. Но все равно страшно... Нет. Я не могу.
- Время!
- Я не могу. Помоги... Толкни, что ли.
- Решай сам.
- Да, я знаю... Да... Прощай, ангел. Прощай! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Где я? Это ты?
- Я.
- Я умер? Где она?
- Сейчас она позвонит, и ты пойдешь открывать.
- Я жив? Я жив! Ты видишь, я был прав! Прав! Я...
- Мне пора.
- Нет, подожди! Я тебя не отпущу. Я не разбился, ангел! Я тебя познакомлю с ней.
- Ты сначала сам познакомься.
- Да я ее всю жизнь знаю! Я ее всю жизнь жду и всю жизнь знаю. И она меня! Не уходи, подожди.
- Звонят!
- Это она! Стой здесь. Вот здесь. Попробуй, уйди!
- Добрый день. Можно?
- Да, да... Прошу!
- Я не помешала?
- Нет, что вы! Я вас столько ждал!
- Правда?
- Да! Вы не поверите...
- Вот уж точно. Что-нибудь случилось? Почему ты так смешно со мной разговариваешь? На вы?
- ...Эт-то ты?
- Я.
- Подожди... Не может быть.
- А ты уже не ждал?
- Уже?.. Я... Ты... ты больше не блондинка?
- Нет. Надоело. Захотелось вдруг перекраситься. Красиво?
- Д... да...
- Темный каштан. Мне идет?
- Идет... А какая ты на самом деле?
- Я брюнетка.
- Жгучая?
- Нет.
- Не жгучая... У тебя карие глаза.
- Да. Глаза не перекрасить.
- У тебя карие глаза.
- Ты будто только сейчас увидел.
- И голос. Какой у тебя красивый голос.
- Ага. Сексуальный. Представляешь, мне это сейчас один бородатый мужик в автобусе сказал. Я ему чуть по физиономии не съездила. А потом думаю - а за что? Самой приятно, а ему - по физиономии? Что с тобой? Ты так похудел.
- Ты принесла хлеб?
- Какой хлеб?
- Ты обещала прийти через два дня и принести хлеб.
- Неужели ты ждал?
- Я не понимаю... Сегодня какое число?
- Тринадцатое.
- Ну. Все верно. А когда ты успела все это? Волосы, платье. Ты, кстати, тоже похудела.
- Спасибо. Весь апрель на диете просидела. Я к родителям летала, они меня кормить кинулись, а я разя- и на диету. Они на меня до сих пор дуются.
- Весь апрель?.. Ты мужественная женщина... И очень красивая.
- О, это что-то новенькое.
- Нет, тебе правда все это очень идет. И голос, действительно... что-то в нем есть. Знаешь, я по тебе соскучился даже.
- Правда?
- Да.
- И я. Очень-очень. Комары уже давно вовсю летают, а я все держусь, не иду, не еду.
- Комары?
- Ты не заметил?
- Какое сегодня число, я все забываю?
- Тринадцатое мая. Я выдержала ровно два месяца.
- ...Кошмар.
- Ой, звонят! Ты кого-то ждешь?
- Я? Нет... Не ходи!
- Почему?
- Не надо открывать.
- Почему?
- Не хочу.
- А вдруг что-нибудь важное?
- Нет. Я никого не жду.
- А ты так и держишь часы в вазе? Купить тебе нормальный будильник? У тебя скоро день ангела. Давай, подарю. Мне будет приятно.
- Мне тоже.
- Правда?
- Конечно. Нужно же когда-то начинать заводить совместное хозяйство.
- Ты смеешься?
- Нет.
- И ты не хочешь меня прогнать?
- Нет.
- Мы что... будем жить вместе?
- Да. Хочешь?
- Хочу. А долго? Или до лета?
- Всю жизнь.
- Всю жизнь... Смешно... И умрем в один день, да?
- Да...