Олег Ернев

СТАРЕЮЩИЙ ДОН ЖУАН

(Сокращенный вариант)

Действующие лица:

Дон Жуан.

Аскольд.

Дон Жуан.

    Как ветер бьется грудью в жалюзи.

    Мир в возрасте таком несносен, право.

    Аскольд!

Аскольд.

                Синьор? Еще вина?

Дон Жуан.

                                                Отрава!

    Ты лучше мне... альбомы принеси.

    А впрочем, и вина. Да подогрей.

    И табаку виргинского.

Аскольд.

                                                Исполню.

    Синьор...

Дон Жуан.

                    Не приставай.

Аскольд.

                                                Синьор, я вспомнил:

    записка вам.

Дон Жуан.

                        Болван, давай скорей.

 

Читает записку.

 

    (Разочарованно.) А-а, снова счет.

Аскольд.

                                                            Чего вы ждали, сударь?

Дон Жуан.

    Я ничего не ждал. Вина!

Аскольд.

    Сегодня видел: дамочка одна,

    синьор, такая вся... отсюда и досюда!

Дон Жуан.

    Заткнись, дурак!

Аскольд.

                                    Молчу, синьор.

Дон Жуан.

    Известен вкус мне твой плебейский.

    Я женщин мыслил как узор,

    как форм изящных арабески.

Аскольд убегает.

 

Дон Жуан.

    Но это в прошлом, а теперь...

    я сам в себе. И я есмь дверь

    в пустыню, где воспоминанья

    меня наполнят, где свиданья,

    их жар полуденный, их зной.

    О женщина - огонь в сосуде!

    Истыканные шпагой груди!

    Их столько было - мертвых тел.

    Я убивать их не хотел.

    О Донна, лишь твоей рукой

    удар направлен роковой.

    Но это в прошлом, а теперь,

    о, одиночество, поверь,

    ничто тебя мне не заменит,

    ты самый милый мой цветок.

Аскольд появляется.

 

Аскольд.

    Синьор, вы будете пельмени?

Дон Жуан.

    Нет, не хочу! Моя судьба, мой рок,

    мои покои и хоромы,

    мой кости греющий камин.

    Погода мерзкая, от этого и сплин

    сегодня.

Аскольд.

                Вот, синьор, альбомы,

    вино и трубка.

Дон Жуан.

                            Хорошо.

    Садись со мной.

Аскольд.

                                    Есть не хотите?

Дон Жуан.

    Сказал же - нет.

Аскольд.

    Но вы всегда едите

    в такое время.

Дон Жуан.

                            Не хочу. Пошел!

Аскольд.

    Сказали сесть сюда.

Дон Жуан.

                                        Ах, да, садись!

Аскольд.

    Сажусь, синьор. Внизу там... дама

    в дверях... до вас.

Дон Жуан.

                                    Вот бестолочь. Упрямый!

    Скорей! Бегом! За дамой! Вниз!

    Как звать узнай: Агнесса? Анна? Лена?

    Герб, родословную, наличие корон!

Аскольд.

    Синьор, не поняли: по поводу обмена

    вы объявленье дали.

Дон Жуан.

                                        В шею! Вон!

Аскольд убегает и возвращается.

 

    Садись сюда. Какая жизнь была

    у нас с тобой, голубчик Лепорелло.

Аскольд.

    Простите, сударь, я Аскольд.

Дон Жуан.

    Ах, да. Не для меня ль цвела

    Испания? Венесуэла?

    Что предо мною Чайльд Гарольд?

    Постой, мой друг, а Лепорелло где?

    Свидетель всех побед и их вкушений,

    блистательных побед, не знавших поражений?

Аскольд.

    Синьор, свидетель ваш... в ладье

    Харона.

Дон Жуан.

                    Да? Как жаль. Прискорбно.

    Но будет горевать, Аскольд.

Раскрывает альбомы.

 

    Гляди сюда: ты видишь, женщин сколько?

    Ты видишь, сколько женщин?

Аскольд (заглядывая в альбом).

                                                        Сколь?

Дон Жуан.

    Э-э, деревенщина. Да вот же - три альбома.

    Все разные, гляди: вот, вот и вот.

    Они б заполнили четыре наших дома.

Аскольд.

    Зачем так много, сударь?

Дон Жуан.

                                                Идиот!

    Смотри, деревня, это - донна Анна.

    О пыл, о страсть, Аскольд. А этот рот?

    У ней и здесь, и здесь все было без изъяна.

Аскольд.

    Толста, как боров. О майн гот!

Дон Жуан.

    Да не толста, дурак. Такие ж ране

    одежды были. Сто потов сойдет,

    пока ты через них достанешь...

Аскольд.

    Чего достанешь?

Дон Жуан.

                                Идиот!

    А глянь сюда: вот это - Изабелла!

Аскольд.

    Умна?

Дон Жуан.

                Ни в грош. Но чувств какой накал!

    Ах, как глупышка эта пела!

    Ты б видел, как ей зал рукоплескал!

    Мы пили ее трели допьяна.

    Ах, Изабелла, девочка, милашка...

    Аскольд, я помню: тонкая рубашка...

    А под рубашкой... Трубку и вина!

    А вот гляди, красавица Инесса.

    Я под балконом десять дней ей пел.

    Но как потом она была прелестна,

    как ненасытна, как медов и спел

    был этот плод!..

Аскольд.

                                    Черна уж очень.

Дон Жуан.

    О да, черна, как ночь. Но это ж самый сок!

    Какая грудь, а талия, а очи?

    Какая... м-м... как этот стан высок.

    А вот Амалия.

Аскольд.

                                Ну-у, та совсем худышка,

    как смертный грех.

Дон Жуан.

                                        Как смертный грех?

    Она была созревшей, как орех.

    О, как его я щелкнул!

Аскольд.

                                          Даже слишком.

    Оно и видно: скорлупа

    одна осталась.

Дон Жуан.

                                Вот Лаура.

Аскольд.

    Лаура? Кажется, что дура.

Дон Жуан.

    Лаура - дура? Нет. Хотя... глупа,

    как принято у женщин. Все немножко

    глупы, Аскольд. Но в этом - шарм.

    Какая у Лауры ножка...

    Она ее закутывала в шарф

    прозрачный, газовый и ею так и эдак...

    Не ножка - жаворонка трель.

    Воздушна, словно Ариэль.

    Ах, сколько золотых монеток

    я на Лауру просыпал...

    Однажды, помню, шумный бал.

    Все в блеске, в золоте, в свеченье,

    из сада - звонкий соловей.

    Аскольд, тебе ль понять влеченье

    к Лауре ветреной моей?..

    Ну да, она, конечно, дура.

    Я станцевал четыре тура

    с ней вальса, польку и кадриль.

    Апчхи! Аскольд, что это?

Аскольд.

                                                    Пыль.

    Сейчас протру.

Протирает альбомы.

 

Дон Жуан.

                                Вот время контрданса.

    Я подхожу, и что ж?

Аскольд.

                                        И что ж?

Дон Жуан.

    Прыщавый тип поет ей стансы.

    Она внимает. Я - за нож!

Аскольд.

    Синьор, да что вы, как разбойник!

Дон Жуан.

    Молчи, Аскольд. Тебе ли знать:

    из самых страстных я любовник,

    которых увенчала знать.

Аскольд.

    И что? Дуэль?

Дон Жуан.

                                Дуэль, конечно.

    В саду, под пенье соловья

    его пронзил ударом я.

    Всю ночь меня дарила нежно

    Лаура ласкою своей.

Аскольд.

    Синьор, мне страшно. Ей-же ей!

    Попробуй с вами быть неласков.

Дон Жуан.

    Ты прав, я страстен был, Аскольд.

    А эта дама, видишь, вот?

    С ней - маленькая неувязка.

Аскольд.

    Она сопротивлялась? Чушь!

    Синьор, не верю!

Дон Жуан.

                                    В самом деле.

    Так, неприятность: нас в постели

    застал синьоры этой муж.

Аскольд.

    Опять дуэль?

Дон Жуан.

                            Опять дуэль.

    В саду. Кипела кровь, как брага.

    Под соловьев густую трель

    его моя пронзила шпага.

    Я не забуду этот взор.

    Почти уж мертв, кричал он: "Вздор!

    Я не убит!" Ужасна рана

    мне показалась. В коридор

    дворца его тащил я рьяно.

    Он был какой-то командор.

    Она, конечно, донна Анна.

    Какая страсть, о, этот пыл!

    А может, то была другая?

    Про Анну я уж говорил.

    О, я, Аскольд, с плеча рубил,

    любя. Хотя любил - играя.

    Аскольд, ты спишь, Аскольд?

Аскольд.

                                                            Красны

    рассказы ваши.

Дон Жуан.

                                Но я вижу темя

    твое, а не лицо.

Аскольд.

                                В такое время,

    синьор, вы темя видите, я - сны.

Дон Жуан.

    Он спит. А мне опять отдаться сплину?

    Эй, дурачок, катись в свою перину!

    А мне еще вина, вина и трубки!

    И там, Аскольд, в другом шкафу,

    альбомы. Все тащи!

Аскольд.

                    И в тех голубки?

Дон Жуан.

    Голубки! Что за слово, фу!

Аскольд.

    Вот эти?

Дон Жуан.

                        Да.

Аскольд.

                                 Спокойной ночи,

    синьор. Могу идти?

Дон Жуан.

                                        Катись, катись!

    Противное вино. Какие очи

    у одиночества. Как... рысь.

    Крадется рысь, крадется, но завеса

    сейчас спадет. И я опять умчусь

    к вам, нежные, Амалия, Агнесса,

    к свидетелям моих прекрасных чувств.

    Я призван был, чтоб вас воспеть.

    Любовью, шпагой ли - я делал это страстно.

    И утверждаю: даже смерть

    Над красотою вашею не властна.

    Исчезнет старость, немощность пройдет,

    смерть снова в жизнь переродится.

    А этот чудный локон, он найдет

    хозяйку юную. И с нею воплотится

    в изящество, в дыхание весны,

    в живую прелесть, в то, чем дышит вечность.

    Альбом открою и увижу сны

    прекрасные, как звезд ночная млечность.