Андрей Зинчук 31 ДЕКАБРЯ Сказка для повзрослевших детей (редакция третья, последняя и, хотелось бы надеяться, окончательная)   ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: Маша. Фрява. Помогай. Алибаба Викторовна Яицких. Воркис. Дядя Костя. Рабочий человек (роль, исполняемая одним из свободных актеров).

Эту историю можно было бы начать так: накануне стотысячного года (а именно это событие и подталкивает к действию героев пьесы) давно и безнадежно больная бабушка дает своей внучке коробочку с заветным Зеленым стеклышком, которым можно воспользоваться только в крайнем случае и лишь раз в жизни, с тем, чтобы та закопала его во дворе своего дома. По словам бабушки, "секретик должен год пролежать в земле, взять от нее силу", помочь ей поправиться. Но год по местным меркам - это всего один праздничный день: в сказочном мире, где живут герои пьесы, царит безудержное веселье (так устроил Хозяин этого мира). За сценой передачи коробочки следит сантехник Воркис. Впрочем, сантехник он не простой, как и не простая учительница ботаники его жена - Алибаба Викторовна Яицких. Услышав о волшебном Зеленом стеклышке, заполошный Воркис, опережая события, перекапывает двор, в то время как Маша (так зовут внучку), соблюдая конспирацию, в костюме Деда Мороза еще только-только отправляется его закапывать...

Так могла бы начаться эта сказка. Но последовательное развитие событий мало правдоподобно: в жизни мы редко бываем свидетелями каких-то законченных историй, чаще сталкиваясь с их фрагментами, которые по прошествии времени (если повезет) удается сложить в цельную картину. Поэтому о происходящем в сказке зрители узнают от автора так, как это обычно и случается в жизни: вдруг.

 ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Однажды морозным зимним вечером, когда повсеместно в домах засверкали огнями синие новогодние ели и свет от них пал в темноту двора на занесенную снегом детскую площадку с выступающим на ней силуэтом катальной горки, в окне одной из квартир, расположенной на первом этаже многоэтажного дома, появились две человеческие фигуры. Одна из них - мужская, невысокая, пухлая, с румяным лицом и короткими руками, одетая в полосатую веселенькую пижамку; другая - женская, длинная, тощая, кутающаяся в мрачную шаль. Сказать что-либо большее о них не было бы, наверное, никакой возможности, если бы их тихий разговор, вследствие сказочной условности, не стал вдруг слышен. И тогда выяснилось, что одна из фигур принадлежит некоему И. Д. Воркису (так у него в паспорте), другая - его жене Алибабе Викторовне Яицких.

Алибаба Викторовна (глядя из окна, голосом стареющей кокотки). Воркис, а, Воркис?..

Воркис (с готовностью). Да, Алибаба Викторовна?..

Алибаба Викторовна. Вы ведь сильно привязаны ко мне, верно?

Воркис. Слов нет, Алибаба Викторовна, как очень сильно привязан!

Алибаба Викторовна. И вы для меня на все готовы?

Воркис. Готов.

Алибаба Викторовна. Тогда подарите мне ВЕЧНОСТЬ, а?

Молчание.

Воркис. Но ведь мы с вами и так живем в вечности!..

Алибаба Викторовна (по-прежнему мечтательно). Что ж, это правда, Воркис. Вскоре вновь поднимутся бокалы с шампанским, загадаются самые сокровенные желания, и с последним ударом часов вновь наступит... (смеется) ...тридцать первое декабря! И на следующий день повторится то же самое. Ах, этот вечный волшебный праздник, Воркис! Новый год, который никогда не кончается! Что ни день - синие новогодние ели в огнях и игрушках! Подарки! Танцы! Карнавал! Воплощенная мечта! Мне ужасно это нравится, Воркис! (После паузы.) Но не та эта вечность, Воркис. Я о другой...

Воркис. О которой именно, Алибаба Викторовна?

Алибаба Викторовна. О ВЕЧНОЙ ЛЮБВИ!!! Сегодня утром я нашла у себя шестнадцатый седой волосок!..

Воркис. Пятнадцатый, Алибаба Викторовна, только пятнадцатый. Мы же с вами вместе считали. И он всегда будет исключительно пятнадцатым! Могу вам в этом поклясться.

Алибаба Викторовна. Не спорьте, Воркис, не спорьте. Загляните лучше правде в глаза!

Воркис (чистосердечно и неожиданно). Заглянул, Алибаба Викторовна.

Алибаба Викторовна (испуганно). И - что? Что вы там видели?

Воркис. Видел... правду.

Алибаба Викторовна. И все?

Воркис. Вроде бы, ничего больше. А разве там должно быть еще что-то? Еще, кроме правды?

Алибаба Викторовна (раздраженно). Ах, не в этом дело, Воркис, не в этом. Стотысячный год на носу! Это пугает. Так как же все-таки насчет, а?..

Воркис. Не знаю, что на это вам и сказать, Алибаба Викторовна. Буквально честное слово!

Алибаба Викторовна. Вы честный человек, Воркис. Но это нехорошо!..

Воркис. Я исправлюсь, Алибаба Викторовна. Я вам слово дам.

Алибаба Викторовна. Буду на вас надеяться.

Вновь непродолжительное молчание.

Воркис. Должен сказать правду, Алибаба Викторовна: я готовился сделать вам сюрприз.

Алибаба Викторовна. Конечно же, под Новый год? (Смеется.)

Воркис. Да-да, я хотел положить его под елку. Но вы меня опередили.

Алибаба Викторовна. Что ж это за сюрприз, Воркис?

Воркис (понизив голос). В нашем доме живет девочка. Родители ее задержались в бесконечной командировке, поэтому девочку воспитывает романтическая бабушка, бывшая балерина. И она уже много лет больна. Говорят, что бабушка с помощью внучки закопала у нас во дворе секретик. Знаете, из тех, что вечно закапывают дети?..

Алибаба Викторовна. Да-да, я тоже в детстве закапывала секретики! Такие, знаете, загадочные. А вы, Воркис?

Воркис. И я закопал один. Позже.

Алибаба Викторовна. И что же вы туда положили?

Воркис. Утюг.

Алибаба Викторовна. Утюг?! О! Это тонко!..

Воркис. Ну да. Дети закапывали разные бусинки, тряпочки, фантики, а я подумал и закопал утюг. Здорово, верно? Думаю, ни у кого нет такого секретика! Секретик же, который закопала внучкина бабушка, устав хворать, оказался непростым...

Алибаба Викторовна. Что же это за секретик, Воркис? Говорите скорее, не томите душу!

Воркис. Вы будете поражены, Алибаба Викторовна... Но это - Зеленое стеклышко!..

Алибаба Викторовна (встрепенувшись). Как вы сказали? Зеленое... стеклышко?

Воркис. Говорят, если посмотреть сквозь это стеклышко на какой-нибудь предмет... скажем, на вас, Алибаба Викторовна, то все вновь станет молодым и зеленым.

Алибаба Викторовна. Но я вовсе не хочу быть зеленой, Воркис! Это не мой цвет!

Воркис. Это в переносном смысле, Алибаба Викторовна. Молодо - значит зелено. И наоборот.

Алибаба Викторовна. Почему же в таком случае бабушке самой не воспользоваться его волшебными свойствами?

Воркис. Все дело в том, что, в соответствии с последними техническими веяниями, секретик нужно "активировать" - он должен некоторое время полежать в земле, взять от нее силу...

Алибаба Викторовна (вдруг преувеличенно громко). Врут, наверное, а? Ведь всем известно, что зеленый цвет запрещен. Кроме того, его, кажется, попросту нет в природе. Даже ели у нас синие - специальные, кремлевские. Не говоря уже об игрушках - красных, желтых, даже коричневых в фиолетовую крапинку!.. Вообще, откуда вам все это известно, Воркис? (Подмигивает.)

Воркис. Потому что я на службе. Точно так же, как и вы, Алибаба Викторовна! (Подмигивает в ответ).

Алибаба Викторовна (понизив голос до шепота). Тогда чего же мы медлим, Воркис? Вызывайте бульдозер, комбайн, что там еще?.. Копайте, копайте быстрее!!!

Воркис (тоже шепотом). Уже копал, Алибаба Викторовна!..

Алибаба Викторовна. Вы хотите сказать, что эти огромные ямы во дворе... и эти ужасные траншеи, через которые все время приходится перепрыгивать?..

Воркис. Это я готовился сделать вам сюрприз!

Алибаба Викторовна. Чтобы положить его под елку, да? (С хохотом.) Он туда не влезет! А я едва не поломала ноги, когда возвращалась из булочной. Но я вас прощаю.

Воркис. Спасибо, Алибаба Викторовна. (Преувеличенно громко.) Врут также, что секретик этот найти не так-то легко. (Выглядывает из окна во двор.) Впрочем, тут-то как раз, может быть, говорят правду. Но зато точно врут, что лекарства не помогают, и в юбилейную ночь бабушкина внучка непременно захочет этот секретик... Ну, вы меня понимаете?.. Чтобы, посмотрев сквозь него на бабушку...

Алибаба Викторовна. Надеюсь, это стопроцентное вранье, Воркис?

Воркис. Это вранье на все двести процентов! Я утром в соседней квартире трубу отопления менял!..

Алибаба Викторовна (после паузы). Уже много лет, фактически все время нашего брака, вы зовете меня этим длинным именем, которое даровали мне мои родители, тонкие знатоки Востока. Но с этой минуты я разрешаю вам общаться со мной накоротке и звать меня просто... просто Алла. За это я также немного сокращу ваше имя и буду звать вас...

Воркис (предостерегающе). Подождите! Что ж из этого получится?..

Алибаба Викторовна. Да, действительно. Тогда я буду звать вас по-прежнему. Только гораздо, гораздо нежнее. Приблизительно так: "Вор-кис". И пусть для вас это будет новогодним подарком.

Воркис. Отлично! Пора зажигать елку и садиться за стол, Алла. Думаю, нам следует хорошенько подкрепиться, а заодно и проводить Старый год.

Алибаба Викторовна. Я раздобыла для нас великолепный новогодний пирог!

Фигуры Воркиса и Алибабы Викторовны исчезают. В окнах квартиры зажигаются огни новогодней елки, гаснет свет. И почти сразу же в наступившей тишине слышится какой-то подозрительный звук: не то скрип, не то хлопок, не то скрип и хлопок одновременно.

Голос Алибабы Викторовны. Где-то уже открыли шампанское. Слышите? А вы все еще возитесь с пирогом, Воркис! Это нехорошо!

Голос Воркиса. Похоже, это хлопнула дверь!

Воркис появляется в окне, выглядывает во двор.

Видать, нашей секретной бабушке стало совсем невмоготу!..

Алибаба Викторовна (также появляется в окне). Что вы говорите, Воркис?

Воркис. Слева у стены - видите фигурку? Вон, крадется!

Алибаба Викторовна. Вы, Воркис, рассказывали мне про девочку. А это, как мне представляется, здоровенный взрослый мужик. Ну да - вон же у него борода. И, кстати, усы!

Воркис. Действительно. Обознался. Ночь, темно...

Алибаба Викторовна. Вот именно! Вы не могли бы его задержать? Ну, этого... с бородой?

Воркис. Вы считаете, что это следует? Хорошо. (Открывает окно, кричит в ночь.) Эй, ты! Слышишь? Ты, мужик, стой! Да-да, ты! С палкой! Иди сюда.

Под окном появляется Дед Мороз.

(Деду Морозу.) Кхе-кхе. Извините. К вам это не относится. С праздничком! Вот, просто, знаете, захотелось кого-нибудь поздравить!.. М-да.

И Дед Мороз, потоптавшись, уходит.

Неловко получилось. Наверное, обиделся - даже не ответил. А может быть, торопится разнести по домам подарки?

Алибаба Викторовна. Где же в таком случае его мешок?!

Воркис. В самом деле!.. Вы, Алла, находите, что он какой-то подозрительный, что ли? Не следует ли в таком случае вновь его задержать?

Алибаба Викторовна. Пусть идет по своим делам. Но мне кажется, Воркис, он к нам сегодня уже заходил и... Ну, вы что, забыли?

Воркис. Заходил и, никого не застав дома, ушел?

Алибаба Викторовна. Нет, другое. Что они обычно делают, когда приходят в гости?

Воркис. Обычно они просят выпить.

Алибаба Викторовна. А потом?

Воркис. А потом они обычно просят закусить.

Алибаба Викторовна. Ладно. А после потом?

Воркис. А после потом они обычно уходят.

Алибаба Викторовна. Ну, а в промежутке? В промежутке что они делают?

Воркис. А у них нет промежутков! Они без промежутков пьют и закусывают!

Алибаба Викторовна. Ну... хорошо. Тогда зачем они вообще приходят?

Воркис (пожимает плечами). Как зачем? За этим, должно быть, и приходят.

Алибаба Викторовна. Боже мой, Воркис, какой вы тупой! Нельзя быть таким! Вспомните вчерашний вечер! Хотя вчера вы были немного... Тогда позавчерашний!.. Хорошо! Хорошо! Вспомните себя, когда вы были маленьким?!

Воркис. Говорят, тогда я тоже был тупым. И к тому же еще и сильно упрямым!

Алибаба Викторовна. Воркис, вы начинаете меня раздражать! К нам сегодня приходил Дед Мороз... И?..

Воркис. И, никого не застав дома, ушел. Мы же с вами это уже обсуждали. Потому не застал, Алла, что я двор копал. А вы бегали по булочным.

Алибаба Викторовна (ее терпение лопается). Воркис, немедленно посмотрите под елкой!

Воркис (исчезает из окна и тут же вновь появляется с коробкой). Какая большая коробка! А в ней?.. Прибор ночного видения?! Неужели это мне?

Алибаба Викторовна (негромко). Болван.

Воркис (он услышал). Да-да. Причем такой неблагодарный! Теперь я обязан его догнать! (Мечется перед окном.)

Алибаба Викторовна (она не понимает). Догнать? Кого?

Воркис. Этого! Без мешка! Чтобы в следующий раз он подарил мне еще и прибор ночного слышания! (Порывается бежать через окно.)

Алибаба Викторовна. Стойте, Воркис! Вы в самом деле абсолютно непроходимый болван! Удивляюсь, как я раньше этого не замечала. Скорее включайте прибор! Наводите его на двор!

В зеленоватом фосфоресцирующем свете прибора вспыхивает фигура Деда Мороза, который совершает какие-то странные действия: похоже, он выбрасывает на снег из карманов подарки - пряники, игрушки, конфеты. При этом в руках у него беззвучно взрываются хлопушки, и из всех карманов текут на снег разноцветные ручьи серпантина. В воздухе реет тонкое облачко конфетти.

Вот это Дед Мороз! Ай да Дед Мороз! Нет, ну это надо же!.. Скорее, скорее, Воркис! Посмотрите еще раз под елкой!

Воркис (исчезая из окна и тут же вновь появляясь со второй коробкой в руках). Прибор ночного слышания!..

Алибаба Викторовна. Включайте!!!

Воркис наводит на двор второй прибор. И сразу же становится слышен звук происходящего.

Темный угол двора: сугробы, свежевырытые траншеи, вывороченные из земли трубы. Виден мусорный бак.

Дед Мороз (подозрительно звонким девичьим голосом). Шагу не ступить - столько надарили подарков! Под елку класть уже некуда, так они придумали: насовали их мне по карманам! Еще этот камуфляж!.. (Начинает разоблачаться, превращаясь в миловидную девушку Машу.) И какой болван тут все перекопал? Что искал? Уж не Воркис ли развернулся по сантехнической своей части с Алибабой Викторовной, тощей звездой Востока? Ай, в рукаве еще одна хлопушка! И еще что-то тяжеленькое... О, нет! Это драгоценная вещица - бабулин секре...

Маша не успевает договорить - откуда ни возьмись, налетает на нее белый смерч.

Воркис (врывается, зверски кружа, в карнавальной маске, переодетый до неузнаваемости громадной снежинкой, размахивая новым прибором). Что Секретик? Где Секретик? Постой!

Алибаба Викторовна (мрачно кружа, врывается вслед за Воркисом, неузнаваема в карнавальной маске и тоже переодетая громадной снежинкой, размахивая другим прибором). Стой, тебе говорят! Выкопала? Не успела? Свежих ям нет? Значит, он еще тут! Копайте, копайте, Вор...

Воркис (шепотом). Т-с-с! Не продолжайте! Не называйте меня по имени целиком! Сокращайте! (Заметив недоумение в глазах Алибабы Викторовны, сверкающих через маску.) Сокращайте, я вам говорю!

Алибаба Викторовна. Но...

Воркис. Сокращайте! Не до сантиментов. Я сейчас, сейчас!.. (Быстро копает.) Нашел. Ура! Видите, я его сразу нашел! Да. Только я как-то ничего не понимаю!.. (Тащит, ужасно тужится, вытаскивает.) Что это?

Алибаба Викторовна. По-моему... По-моему, это ваш утюг, Вор... р... (Предупреждает.) Сокращаю! Нужно было копать левее, по некопаному. Или, наоборот, правее. А вернее всего - поперек и вдоль. Короче, копайте, как хотите, только не останавливайтесь!

Воркис (вновь копает, находит, тянет, опять ужасно тужится и вытягивает... второй утюг). А вот и второй! Откуда же тут взялся второй? Я закапывал только один!..

Алибаба Викторовна (не сразу). Ну, помните, я вам призналась: у меня в детстве тоже была мечта... Я думала, это будет так тонко... странно...

Воркис. В этом нет ничего удивительного, Алла. Зато, как говорится, два утюга - пара. Или наоборот?

Алибаба Викторовна (с заметным раздражением). Н-не знаю. Но где же ваш секретик, Вор?.. р?.. (Предупреждает.) Опять сокращаю! А может быть, вы его придумали? Вдруг вам захотелось покопать во дворе просто так... ради какой-нибудь сантехнической мечты?

Воркис. Посмотрите на эти мозоли, Алла!

Алибаба Викторовна. Да, это мало похоже на мечту, Вор!.. р!.. Тьфу!

Воркис и Алибаба Викторовна, побросав утюги, подхватывают свои приборы и с криками: "Ах, меня подхватило ветром!" и "Меня сейчас тоже сдует! Сдует!", - исчезают так же быстро и неожиданно, как и появились.

Маша (приходя в себя). Что это было? Какой-то "Вор" и какая-то "Алла"... Зачем-то яму вырыли. И в ней - два утюга! Но откуда они узнали про секретик? Я же его еще не закопала! А они уже пытаются его!.. Нет, я ничего не понимаю! (Быстро копает ямку. Оглядываясь по сторонам, достает из-за пазухи заветную коробочку.)

Голос (неожиданно). В конце концов, это только немного обидно!

Маша (вздрагивает, прячет коробочку). Кто тут?

Голос. Предположим, я.

Маша. Кто именно?

Голос. Ну, скажем, я, Фрява.

Маша. Где ты? Я тебя не вижу!

Голос. Обычно я сижу за баком.

Маша. Как неожиданно! Впрочем... Я ведь никогда тут прежде не была, в этом углу двора. (Насторожившись.) А что же все-таки тебе "немного обидно"?

Голос. Обидно, что ты не настоящий Дед Мороз. Можно было подумать, что к юбилейному году он решил, наконец, сделать и мне подарок!

Маша (поколебавшись). Вообще-то у меня есть, конечно, одна замечательная вещица... Хочешь, она будет нашей общей?

Голос. Еще бы не хотеть! Ведь это будет мой первый!..

Маша. Что?

Голос. Первый подарок!

Маша. Как это? Что ты врешь! Не может этого быть!

Голос. Ты недавно упомянула два имени: Воркиса и еще кого-то?..

Маша. А! Это наша ботаничка, Алибаба Викторовна. Ее фамилия - Яицких. Семядоли там всякие, вакуоли. А он, Воркис, наш сантехник. И можешь себе представить, завтра... Ох, завтра, когда кончится эта прекрасная новогодняя ночь, мне с утра вновь придется тащиться в школу. В этот ужасный, надоевший пятый класс! Я в него каждый день... то есть год заново хожу. И смотрю на эту звезду Востока. А у нее глаза, как две швабры! Я даже думаю, что она эти несчастные семядоли-вакуоли по ночам мучает. Не удивлюсь, если она в них иголки втыкает! Ну и, конечно, перед школой сам Воркис... Герой-сантехник. Вечно возится со своими трубами: приварит - отварит. Потом приварит и возьмет и нарочно снова отварит! Они меня недавно останавливали. Ну, в костюме Деда Мороза... Думала, она меня по ботанике пытать будет. А он ничего - отпустил. Хоть бы раз на эти самые вакуоли живьем взглянуть!

Голос. Мне кажется, она не обычная ботаничка, а он не простой сантехник. Тебя как зовут?

Маша. Я Маша. Значит, они - не они. А ты тогда кто? Я вот с тобой разговариваю-разговариваю, а так до сих пор и не поняла: ты мальчик или, наоборот, девочка?

Голос. Я никто.

Маша (после паузы). Так как, ты говоришь, тебя зовут? Фрява? Женское имя из первого склонения! Или, наоборот, мужское? Вот не помню, в первом мужские встречаются или нет? А до второго мы никак не доберемся - год на этом каждый раз кончается! Ладно, сейчас мы с этим определимся... (Задумывается.) А скажи-ка ты мне, Фрява... Что тебе больше всего на свете нравится носить? Ну, из одежды?

Голос. Как и всем нормальным людям - джинсы. И свитер.

Из-за мусорного бака появляется некто: среднего роста, в джинсах, свитере, кроссовках и с косичкой волос - Фрява.

Маша (оглядев Фряву). Так. Не поймала. Хорошо. А что в таком случае ты больше всего на свете любишь есть?

Фрява. Все. Есть я люблю все. В моем положении особенно выбирать не приходится.

Маша. Снова промашка! Тогда так: от чего ты больше всего на свете тащишься? Так же, как и я, от Нового года?

Фрява. Я его ненавижу.

Маша (растерявшись). Ты что! Это ведь так красиво: каждый день новогодние елки в огнях и игрушках! Танцы! Карнавал! Воплощенная мечта! Сказка! Снежки разноцветные! Снежки с шоколадом! С повидлом! Даже с мороженым!!!

Фрява. Думаю, сказка не может быть вечной. И стотысячным год тоже быть не должен. Хотя тут я могу ошибаться. Может быть, я еще просто...

Маша (быстро). Просто что?..

Фрява. Просто глу.

Маша. А дальше? Какое окончание у этого слова? У "глу"?

Фрява. У "глу" нет окончаний. Потому что "глу" бесконечно, всеобще и повсеместно!

Маша. Хорошо. Но в школу-то ты, по крайней мере, ходишь?

Фрява. Нет, конечно. Зачем он мне сдался - один и тот же, к примеру, пятый класс?!

Маша. Выходит, ты не учишься?

Фрява. Почему же?

Маша. Где?

Фрява. В частности, у себя.

Маша. Ну, и как ты это делаешь? У тебя же учебников нет!

Фрява. А мне и не нужны учебники. Я думаю. Иногда читаю книжки, которые за ненадобностью кидают мне в бак.

Маша. А в праздники?

Фрява. И в праздники тоже думаю.

Маша. Но это же скучно - думать в праздники! Праздники нужно праздновать! (Ищет и не находит слов.) Я даже не знаю... Это ужасно! О чем же ты думаешь? (Не дав Фряве времени на ответ.) А я думаю, что такие, как ты, на школьных вечерах стоят по стенкам актового зала в то время, когда все веселятся, хотя по глазам таких, как ты, видно, что такие, как ты, ужасно хотят танцевать!

Фрява. Небось передумала дарить мне подарок? Вот и ты тоже!..

Маша. Полагаю, он тебе не очень-то и нужен. Я лучше закопаю его, пока нет никого. А ты отвернись!

Фрява. Только постарайся точнее сформулировать желание: с волшебством нужно обходиться осторожно!

Маша. А чего тут формулировать? Все очень просто: чтобы бабуля была здорова! Впрочем, есть ведь еще одно: все эти обворожительные картинки в учебниках ботаники: тычинки, пестики... Хотелось бы узнать: для чего они? Иногда из-за этого я даже не сплю!.. (Копает ямку.) Секретик должен год пролежать в земле... Ну, вообще-то это только до завтра. Взять от земли силу... (Достает из-за пазухи и открывает коробочку.) Ах!..

Пауза.

Фрява. Может, обронила?

Маша. Я вообще не открывала коробочки! Мне бабуля так ее и дала - закрытой! (Плачет.)

Фрява. Был у вас кто?

Маша. У нас каждый день, то есть год, гости!

Фрява. А из чужих? Из чужих кто-нибудь приходил?

Маша. Разве что дядя Костя?.. Но ведь это было очень-очень-очень давно!

Фрява. Когда именно?

Маша. Я не знаю, как об этом сказать... Много-много раз вчера! Дядя Костя - это наш истопник. Он школу топит и дом. Вечно они с Воркисом ругаются из-за труб и батарей. Он странный: он не подарил мне подарка - это раз. По голове погладил и в глаза посмотрел, и ничего при этом не пожелал: ни здоровья, ни счастья - это два. Причем тут он? Лучше скажи, как мне к бабуле вернуться? Ведь только раз в жизни можно воспользоваться Зеленым стеклышком! И, видно, бабуля тянула до последнего, так ни разу и не открыв своей коробочки!..

Фрява. Как ты сказала? Зеленое... стеклышко? Ты не ошиблась?

Маша. Ты меня извини за то, что я... Наверное, нужно сходить к дяде Косте, он поможет. Потому что он добрый. Прощай!

Фрява. Истопник, говоришь? Дядя Костя? Этот тот, что живет в подвале?

Маша. Ну да. Там, где котел.

Фрява. Но ведь Воркис в подвале тоже бывает! Или нет?

Маша. Конечно! Ведь там его трубы!

Фрява. А Воркис ничего не может знать о коробочке?

Маша. Откуда?! Разве что... если... (И вдруг осекается, что-то сообразив.)

Фрява. Вот именно!

Маша. Он крутился возле нашей парадной в тот момент, когда бабуля... Я это видела из окна!

Фрява. Правильнее будет сказать "у нашего парадного"!

Маша. Ну да?!

Фрява. Идем со мной.

Детская площадка, поломанный "грибок", обледеневшая катальная горка. Останки спортивных снарядов и среди них припорошенная снегом деревянная фигурка: лошадь не лошадь, верблюд не верблюд - без головы и хвоста с ржавыми металлическими ногами. А посередине площадки ободранный фонтан с замерзшей струей и две снежные бабы. Неподалеку стена дома и вход в подвал.

Маша (продолжая начатый спор). ...мне об этом и Воркис говорил, и Алибаба Викторовна на уроках ботаники: раньше не было ничего! И ничего не будет потом. И за это мы должны быть благодарны. Иначе мы будем стариться и даже когда-нибудь умрем. Что этого может быть страшнее, а?

Фрява (не слушая Машу). Зеленое стеклышко! Неужели то самое?.. Должно быть, оно похищено. Но только кем? С какой целью? Когда? Эти двое, с утюгами, его уже ищут, хотя ты его еще не успела закопать! Разобраться в этом будет не просто. (Свистит, зовет.) Эй, Помогай!

Слабый голос (из-под снега). Чего издеваешься? Ты же знаешь, я всегда тут. Зови меня как-нибудь иначе. Сколько раз тебя об этом просить?!

И только тут Маша обращает внимание на говорящее деревянное туловище без головы и хвоста, занесенное снегом.

Это меня так Хозяин наказал! А ведь ты, Маша, не раз сидела на мне со своими подружками и болтала о разных глу... о бесконечном. Удивлена?

Фрява (предупреждая вопрос Маши). Большой энциклопедический словарь, дополнительный том, страница триста шестнадцать: "Помогай обыкновенный, из племени простых Помогаев. Не раз описан прозорливыми поэтами и особо одаренными художниками". Мой верный и единственный друг.

Помогай. И сноска! Про сноску не забудь!

Фрява. И сноска.

Маша (наконец приходит в себя). Какой еще Хозяин? Зачем?

Помогай. Прошу заметить: не уничтожил, не стер с лица земли, но унизил: заколдовал, чтобы все видел, все слышал и никому не мог помочь. А ведь был я когда-то настоящим Помогаем! Носился по свету легкий, как ветер, и как ветер свободный! Сколько у меня было встреч! Побед! Славных дел! А теперь?.. Зеленое стеклышко! Неужели то? Самое?! Лучшее на свете?!! Вы так громко о нем разговаривали!.. Оно, конечно, уже у Хозяина. Нужно лезть в подвал и лететь к нему в так называемый Мурманск. (Заметив, что Маша его не понимает.) Ну, не совсем чтобы в Мурманск, а в ТАК НАЗЫВАЕМЫЙ Мурманск. И я не уверен в том, что вам отдадут его по-хорошему.

Фрява. Теперь нас трое!

Помогай. Да и "лететь" придется, скорее всего, тоже фигурально: чаще всего ползком - по темным подвалам и, может быть, даже кочегаркам!..

Маша. Значит, это где-то рядом? Я согласна!

Помогай. Тогда седлайте меня скорее! Потому что вон те две снежные бабы... Мне кажется, они передвинулись со своего места! А вот опять!..

Фрява и Маша седлают Помогая. Снежные бабы, стоящие возле фонтана и к этому времени подобравшиеся к ним совсем близко, оживают и начинают стаскивать с себя тяжелые маскарадные костюмы, превращаясь одна в Воркиса, другая - в Алибабу Викторовну Яицких.

Воркис (сдирая с себя громадные ватные штаны и отбрасывая в сторону прибор ночного слышания). Попались, голубчики?!

Алибаба Викторовна (также разоблачаясь). Хватайте их, Воркис! Не подпускайте к подвалу!

Фрява. Вперед! (Изо всех сил пришпоривает Помогая.)

Помогай, с сидящими на нем Фрявой и Машей, вылетает из сугроба и... неожиданно несется прямо в руки Воркиса и Алибабы Викторовны.

Стой, не туда!!! Забыл, где у тебя зад, а где перед, Помогай?!

Помогай. Ничего, сейчас разберемся! (Крутится на месте.) Сообразил. Летим!

Вырвавшись из рук Воркиса и Алибабы Викторовны, Помогай пулей летит через двор и скрывается в подвале.

Алибаба Викторовна (отбрасывая в сторону прибор ночного видения). Как вы могли так оплошать, Воркис? Это же уму непостижимо: пытаться выкопать то, что еще не закопано! Признавайтесь, как эта идея пришла вам в голову?

Воркис. Это все от усердия, Алла.

Алибаба Викторовна. Впредь запрещаю вам так невежливо сокращать мое полноценное имя! Итак?

Воркис. Просто я немного опередил события, Алибаба Викторовна. И всего-то на несколько минут. А вы раскричались! Подумайте, что такое, если разобраться, эти несколько... (Ищет и не может найти слова.) Это же ничто, пустой звук, пшик - даже слов к ним не подобрать. Кто и когда их видел? Да и есть ли они на самом деле? Тем более что мы с вами вообще живем в Вечности! Считайте, что я сделал это из бесконечной любви к вам. Кроме того, я полагал, что у нас, в Вечности, "до" или "после" не имеет значения. Вот, кстати, о чем вопиют "из бака" лучшие умы современности... (Достает из стоящего неподалеку мусорного бака какую-то книжку, листает ее.)

Неверная! Где ты? Сквозь улицы сонные
Протянулась длинная цепь фонарей,
И, пара за парой, идут влюбленные,
Согретые светом любви своей.
Где же ты? Отчего за последней парою
Не вступить и нам в назначенный круг?
Я пойду бренчать печальной гитарою
Под окно, где ты пляшешь в хоре подруг!
Нарумяню лицо мое, лунное, бледное,
Нарисую брови и усы приклею,
Слышишь ты, Коломбина, как сердце бедное
Тянет, тянет грустную песню свою?

А вот чуть дальше:

Жду тебя на распутьях, подруга,
В серых сумерках зимнего дня!
Над тобою поет моя вьюга,
Для тебя бубенцами звеня!

. . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . .

И свила серебристая вьюга
Им венчальный перстень-кольцо.
И я видел сквозь ночь - подруга
Улыбнулась ему в лицо.

--------------------------------------

А. Блок. "Балаганчик"

Алибаба Викторовна. Теперь, видимо, придется лезть в подвал. А это страшно!.. Проклятье! (Голосом стареющей кокотки.) А что там, Воркис?

Воркис. Кошки, мыши, тритоны, мокрицы и всякое такое... непраздничное. А кроме того - никому не нужные вещи и... трубы.

Алибаба Викторовна. Трубы?

Воркис. Буквально целый подвал труб!

Алибаба Викторовна. Зачем же там столько труб, Воркис?

Воркис. Этого никто не знает, Алибаба Викторовна. Ни один человек на свете!

Алибаба Викторовна. Даже вы? Вы же сантехник!

Воркис. Ну, какой я, к черту, сантехник, Алибаба Викторовна? Такой же, как и вы - ботаничка! Но, между нами, я догадываюсь!..

Алибаба Викторовна. Ну? Я никому не скажу, Воркис!

Воркис. Точно? Я думаю...

Алибаба Викторовна (нетерпеливо). Ну, что? Что вы думаете?!

Воркис. Думаю, что их украли. Украли и спрятали. А чтобы никто больше не утащил - соединили друг с другом сваркой. Ничего другого мне не приходит в голову. Кроме того, я сделал одно открытие...

Алибаба Викторовна. Боже! Еще одно? Какое же именно, Воркис?

Воркис (шепотом). Вы никому не расскажете?

Алибаба Викторовна. Нет.

Воркис. Я уверен, что все трубы на свете соединены между собой! Помните забавную школьную задачку: "втекает и вытекает"?

Алибаба Викторовна (она заметно потрясена). Ну да?! А в трубах?

Воркис. Что?

Алибаба Викторовна. В трубах мыши есть?

Воркис. Нет. Это я проверял - специально разваривал и снова специально сваривал. Мышей нет. Это точно.

Алибаба Викторовна. Я вас опять прощаю, Воркис. Но это нехорошо!..

Воркис. Чего уж хорошего, Алибаба Викторовна! Но я исправлюсь.

Алибаба Викторовна. Уж как я на это надеюсь, кто бы знал!..

Воркис. Ну, что? Полезли в подвал?

Алибаба Викторовна. Ничего не поделаешь, Воркис. Полезли. (Направляется к входу в подвал.)

Воркис. Алибаба Викторовна! Вы куда?

Алибаба Викторовна. Как куда? Так в подвал же!

Воркис. А трубы?

Алибаба Викторовна. Что - трубы?

Воркис. Мы же с вами говорили про трубы?..

Алибаба Викторовна. Ну, я думала, это так... вообще.

Воркис. Посмотрите, какая отличная труба!..

Алибаба Викторовна. Где?

Воркис. Вон, в фонтане!

Алибаба Викторовна. В фонтане? Но там же лед! Фонтан замерз!

Воркис. А мы ледок возьмем и отколем... (Приближается к фонтану, достает из-за пазухи ломик и скалывает лед.) Взгляните, какая аккуратная дырочка!..

Алибаба Викторовна (в замешательстве). Вот эта? Да вы что! В нее и мышь не пролезет! Не говоря уже о вас, Воркис!

Воркис. А если о вас, Алибаба Викторовна?

Алибаба Викторовна. Что? Мне? Сюда? Да вы смеетесь!

Воркис. Вовсе нет. Вы такая изящная, гибкая!..

Алибаба Викторовна (она польщена, поэтому опять говорит голосом стареющей кокотки). А вы, Воркис?

Воркис. А я помчусь по верху. Чтобы перекрыть им к стеклышку все пути. Потом мы с вами где-нибудь встретимся.

Алибаба Викторовна. Где именно? Я хотела бы это знать точнее!

Воркис. Я буду вам стучать. Три раза подряд.

Алибаба Викторовна. Но ведь там дальше тоже лед!..

Воркис. А я вам ломик дам. Хотите ломик, Алибаба Викторовна?

Алибаба Викторовна. Нет, не хочу, Воркис. Но, похоже, делать нечего. Кроме того, я почему-то уверена, что там хотя бы нет мышей! Говорят, специально "для бака" те же самые лучшие умы, о которых вы недавно упоминали, написали еще одну книжку. Называется она "Алибаба Викторовна и сорок разбойников". Сорок разбойников! Кругом!..

Воркис передает Алибабе Викторовне ломик, которым он скалывал лед, и та сует его в трубу фонтана.

Ого! Там крепко!

Воркис. А вы размахнитесь посильнее, Алибаба Викторовна!

Алибаба Викторовна (пробует). Так, что ли?

Воркис. Из вас мог бы выйти отличный сантехник!

Алибаба Викторовна. Не шутите так, Воркис. Мне это неприятно. Только ведь...

Воркис. Что - только, Алибаба Викторовна? Вы передумали?

Алибаба Викторовна. Только ведь я платье порву, Воркис! Вы не забудете подарить мне новое? На Новый год? Положите его под елку! Не изомните, я знаю вас!

Воркис. Постараюсь не измять, Алибаба Викторовна.

Алибаба Викторовна. Вы молодец, Воркис. Может быть, я опять разрешу вам немного сократить мое удивительное имя. Скажем... Али... Алиба... Нет, это будет для вас слишком коротко. Лучше подлиннее - например, Алибаб. А отчество пока так и оставим - целиком!

Воркис (он заметно потрясен). До каких пор... Алибаб Викторовна?

Алибаба Викторовна (она снова удовлетворена). До тех пор, пока вы не научитесь!

Воркис. Я обязательно научусь, я...

Алибаба Викторовна (она удовлетворена полностью). Ну, все, все, Воркис. Вперед!

Алибаба Викторовна неожиданно сильно ударяет ломиком в трубу фонтана, отчего оттуда летят брызги льда. Она делает еще один удар, наклоняется, сует голову в трубу, потом начинает туда ввинчиваться. Удары становятся чаще, летят ледяные брызги. Алибаба Викторовна целиком скрывается в трубе. Воркис ногой грубо пинает фонтан. Тут же спохватывается и пинает его еще дважды, нежнее. В ответ звуки в трубе фонтана замирают, потом раздаются три ответных удара. После чего работа в трубе возобновляется и больше не прекращается.

Воркис. А говорила - не пролезет. Тьфу! (Плюет, тут же вновь спохватывается, смотрит себе под ноги.) Ну вот, слюна замерзла. Будет знатный морозец! Крепко придется этой дуре подолбить! А я без помех займусь теперь нашим дивным стеклышком!.. Я такое придумал!.. Я!.. (Задумывается, ищет слово, шевеля от натуги пальцами рук. Наконец, находит.) Вау! - Как у нас теперь говорят. (Потирает руки, смеется, бежит к подвалу.)

Подвал. Низкий, покрытый плесенью потолок. Трубы, грязное окно. В углу гудит огромный котел.

Посередине подвала на ящике сидит мрачный Воркис, переодетый... Алибабой Викторовной Яицких. В руках у него большой газовый ключ.

Воркис. Все эти ежики, бабочки, зайчики... Терпеть ненавижу! А такое и она не смогла бы придумать: в этом костюме меня точно не узнать! (После паузы.) Весь подвал обошел: ни волшебного стеклышка, ни Алибабы Викторовны - ничего. И как же все-таки я устал! Раньше, когда я был маленьким, я так не уставал, честное слово! Правда, раньше, когда я был маленьким, я был очень несчастным: дети убегали от меня и прятали свои игрушки. Поэтому у меня и не было детства - я быстро миновал эту пору и сразу стал взрослым. В начале жизни у меня была другая фамилия! Но я так быстро рос, что обогнал свое сознание и теперь даже не могу ее вспомнить, на большой скорости столкнувшись со своей юношеской кличкой - "Дыркис", которая, вследствие почти мгновенного моего поумнения, тоже пропала вдали. А в пустое место паспорта влетела нынешняя фамилия "Воркис". Видимо, от английского "work" - работа, работать, я работаю, ты работаешь, они работают, все работают, рабочий. И еще какие-то две таинственные буквы "И" и "Д". Ни один человек на свете не знает, что это такое, - я спрашивал. Женился я уже сильно взрослым на вдове со странным именем Алибаба. И на этом жизнь моя кончилась! (Замахивается газовым ключом, чтобы ударить им по металлу и... опускает руку.) Пусть за это вечно сидит в трубе! (Закидывает газовый ключ за котел и уходит.)

И тут же из трубы вываливается Алибаба Викторовна Яицких в не поддающемся описанию виде.

Алибаба Викторовна. Ну, а мне что сказать? Моя жизнь всегда была тяжела! Особенно же невыносимой она стала после образования в ней кратера от удара одного очень активного идиота с утраченной в детстве фамилией. И кличкой "Дыркис", свидетельствующей о том, что ее хозяин намерен поглотить все, как черная дыра или труба. Даже не знаю, как его поточнее назвать?.. У него инициалы "И" и "Д". "ИДиот", должно быть?! (Троекратно и сильно стучит по трубе.)

На стук перед Алибабой Викторовной тут же является переодетый Алибабой Викторовной Воркис.

Вы опять обманулись или же... обманули, Воркис?

Воркис (пугается). Как вы меня узнали?!!

Алибаба Викторовна. Ну, это-то как раз не трудно: по запаху. Вы же сантехник! А мой нынешний вид как можно назвать?

Воркис. Да, Алибаб Викторовна, да. Все трубы на свете воистину соединены между собой. Но ведь среди них встречаются и канализационные трубы!..

Алибаба Викторовна. Авантюра со стеклышком, судя по всему, провалилась. Через несколько минут мы с вами разменяем вторую сотню тысячелетий, и я, теперь уже навсегда, навечно, останусь с седым, шестнадцатым, неприятным для каждой женщины волоском! А вы, Воркис?.. Нет, даже говорить на эту тему я не желаю! Нам следует подумать о работе... (Пресекая возражения Воркиса.) О новой работе! Потому что старую мы, видимо, уже потеряли!..

Раздается металлический стук.

И все-таки тут мыши! Вы снова обманули меня, Воркис! (Падает в обморок.)

Воркис. Боже мой! Металлический стук! Еще одной Алибабы Викторовны в своей жизни я не перенесу! (Осторожно теряет сознание.)

Металлический стук слышится ближе и, наконец, в подвал верхом на Помогае, не прекращая спорить, въезжают Маша и Фрява, и становится понятно, что это Помогай стучит по полу подвала своими металлическими ногами.

Фрява. Нет ничего!!!

Маша. Что ж это за Мурманск такой?! (У окна.) В самом деле - вон наш дом!.. И наше окно!.. И елка в окне светится! Елку видите? А видите, ей бабуля новую пику надела? Давайте вернемся? И пойдем в школу. Там есть огромный актовый зал с блестящим паркетом. Ты ведь пригласишь меня танцевать, Фрява? Может быть, ну его, это стеклышко?!

Помогай. Сказано вам: это Мурманск. И кончено дело! И имейте в виду еще вот что: нам необходимо осуществить задуманное до наступления Нового года, иначе завтра все придется начинать заново! (Замечает лежащих в обмороке Воркиса и Алибабу Викторовну Яицких.) И хватит вам все время спорить и препираться, и так из-за этого прибыли сюда последними!

Ему не успевают ответить, потому что неожиданно в подвале вновь раздается отчетливый металлический стук.

Маша. Ай, тут мыши! (Падает в обморок.)

Фрява (подхватывает Машу на руки). Ну какие в трубах могут быть мыши, дурочка?!

Маша (томно). Ты, Фрява, придумай, пожалуйста, что там стучит?

Фрява. Ну, это, например... вода!

Маша. Вода?

Фрява. Такая, знаешь, стукловатая вода: бежит себе потихоньку да потихоньку стучит. Не бойся, Маша. Вставай и пошли искать наше стеклышко!

Маша (открывает глаза). А у тебя сильные руки, Фрява!..

Фрява. Может быть. Я по утрам зарядку делаю. Я...

Маша. А по-моему, ты просто зануда. Я таких, как ты, не люблю! (Поднимается.)

Фрява. А всех и не нужно любить. Ты ведь согласишься с тем, что все люди разные?

Маша. Может быть.

Фрява. Раз так, значит, можно допустить, что где-то должны быть и такие, как я? Это логично?

Маша. "Логично"! Как на математике! Но ее я тоже не люблю!

Фрява. А что вы сейчас проходите?

Маша. Все то же самое: дроби. Я бы тебе объяснила, что это такое, но для тебя это будет, пожалуй, чересчур. И вообще, хватит! Хватит!! Хватит!!! Хватит!!!!! Тебя ведь не переспоришь никак! Кому нужна твоя логика?

Фрява. Думаю, есть люди, которые с ее помощью по одному-единственному стакану воды могут предположить, что где-то есть океаны!..

Маша. А океаны точно есть?

Фрява. Думаю, да.

Маша. Большие?

Фрява. Да, очень.

Маша. Неужели больше нашего фонтана? (После паузы, обиженно.) Только ведь этого все равно не может быть! Да?

Где-то рядом вновь раздается стук по металлу. А потом еще один и еще...

Ах, Фрява! Я думаю, что на этот раз это все-таки мыши! И они очень-очень большие! (Ищет возможности вновь упасть Фряве на руки.) И, похоже, они к нам приближаются!

Свет в окнах дома напротив вспыхивает ярче. Слышно, как где-то начинают бить часы, отмеривая полночь, открываются бутылки с шампанским и вместе с тем за окном подвала в ночное небо взлетает с шипением ракета и по огромной дуге улетает прочь. Двор освещается сполохами фейерверка - наступает Новый год. Через подвальное окно видно, как из всех домов, подвалов и из разных щелей вылезают во двор опухшие от беспробудного праздника, тяжело нетрезвые люди, чтобы, взявшись за руки и, едва переступая ногами на утоптанном снегу, начать свой невиданный карнавал: хоровод, игру в снежки, катание на ледяной горке с бенгальскими огнями в руках, стрельбу из хлопушек, забавы с шелестящими змеями серпантина и прочее, прочее, прочее - все то великолепное и необычное, что случается с людьми только в новогоднюю ночь. От праздничного шума в полутьме подвала оживают обморочные Воркис и Алибаба Викторовна Яицких. Торжественно и гулко бьет последний двенадцатый удар. Вместе с ним из-за котла появляется невысокий сутулый человек с газовым ключом в руках - Дядя Костя.

Помогай. Все. Это конец!

Маша. Дядя Костя! (Кидается к Дяде Косте.) Дядя Костя, помогите нам! (Помогаю.) Ты чего испугался? Это же Дядя Костя, наш истопник. Он добрый!

Дядя Костя. Вижу, вы сюда за стеклышком явились?! (Воркису и Алибабе Викторовне.) Вот, значит, как вы мне служите? Так воспитываете благодарных детей? Приучаете их к этому новому миру?

Воркис. Дядя Ко... Хо...

Алибаба Викторовна. Хозяин!

Воркис. Хозяин! Накажите ее, Алибабу Викторовну, как следует! Такая непроходимая дура! Стеклышко для вас я найду и без нее. На что оно ей?

Алибаба Викторовна. Лучше наказать Воркиса, Хозяин! Я его перехитрила. Я уже давно все поняла и только прикидывалась идиоткой, его испытывая, следя!

Воркис. Вам не нужно было ею прикидываться!

Дядя Костя. Пожалуй, я накажу вас всех. А тебя, Помогай, больше других. Пожалел я тебя тогда в ноябре, помнишь?.. "Помогай обыкновенный, большой энциклопедический словарь, дополнительный том, страница триста шестнадцать..."

Помогай. И сноска!

Дядя Костя. И маленькая сноска. А наказ мой ты не забыл? Не попадаться мне на глаза! И все-таки привез их ко мне в Мурманск?! (Видя, что Маша его не понимает.) Ты удивлена, Маша? Сейчас я тебе объясню... Основные несчастья на свете происходят от непомерных человеческих желаний. А я дал людям все! Избавив их от старости и связанных с ней разочарований и прочих неприятных последствий. И, кроме того, придумал им массу игрушек, великолепно развил зимние виды спорта: одиннадцать олимпийских чемпионов по лыжам только за один день! Каково? Мягкая зима, чистый, с морозцем, воздух, утренняя гимнастика, блоковский снежок... Курорт, благодать! И всего этого вы хотите их лишить? Боюсь, они вас не поймут! (Кивает на окно подвала, за которым шумит карнавал.) Вы, конечно, можете возразить, что пока они веселятся, кто-то должен работать, чтобы оплатить все эти страшные расходы! Правильно. Потому что Зеленое стеклышко - это лишь половина дела. В том-то и заключается настоящее волшебство, что за них давно уже работают... деньги! Деньги выращивают в теплицах хлеб, собирают урожай, пекут пироги... Вот только подавать их на стол пока приходится вручную. Но в ближайшее время я отрегулирую и этот вопрос. Деньги кормят и доят коров на прекрасных, просторных, хорошо вентилируемых фермах... (Вновь предупреждая возражения.) Вы, понятное дело, заметите, что деньги тоже должны браться откуда-то?! Они и берутся. Из других денег! Деньги делают деньги. Это известно даже ребенку. Вечный двигатель человечества не только изобретен, он уже давно работает! А что можете предложить людям вы? (После паузы.) Вот видите!.. Видите? Я сам себе задаю все ваши вопросы, и сам же на них отвечаю. А знаете почему? Потому что все, что вы мне можете возразить, мне наперед и в точности известно! (Смеется.) Вчера мне принесли несколько замечательных проектов... (Лезет за котел, достает и разворачивает трубы каких-то чертежей.) Только один из них: телескопическая карманная новогодняя елка с надувными игрушками. Что вы на это скажете? (Нажимает на котле какие-то кнопки, и из котла тут же появляется крошечная, уже готовая к употреблению новогодняя елка.) А насчет смысла жизни мы можем и поспорить. Думаю, он в получении удовольствий. Не так ли? Не станут же люди на земле жить ради несчастий! Кто с этим согласится? Разве что сумасшедший?! Бабуля? Да, она вечно будет болеть. Может быть, ей даже будет все хуже и хуже. Но зато она никогда не умрет! Я накормил людей! Я дал им счастье! Я воплотил в жизнь давнюю мечту человечества: Я СДЕЛАЛ ЕГО БЕССМЕРТНЫМ! (Кивает на цифру "100 000", горящую в темном небе за окном подвала.) Остановив "прекрасное мгновенье", - пользуясь выражением "из бака". (Внимательно посмотрев на Фряву.) Для философов тоже найдется дело в этом мире: сколь угодно долго они могут думать о вечном! Выгляните из окна: в городе царит счастье. И ему нет конца!

Помогай. А Синича? Синича, моего друга, ты куда закатал, Хозяин? И еще, наверное, календарь накрутил!..

Дядя Костя. Ну, ты скажешь тоже - "закатал"! Твой Синич всему городу тепло дает!

Дядя Костя открывает дверцу большого котла, и подвал заливается ослепительным, как электросварка, светом - в котле виден прикованный, словно Прометей, сказочный герой Синич с солнцем на удивительных, ослепительно-синих крыльях.

Дядя Костя закрывает дверцу котла, проверяет прикрепленные к нему приборы, делает какие-то записи в лежащем тут же рядом журнале.

Чем счастья больше, тем оно вечнее! Не так ли?

Фрява (наконец, собравшись с мыслями, едва слышно). Праздник, который вы нам устроили, это праздник вечных второгодников!..

Дядя Костя (после паузы). Я мог бы вас, друзья, просто уничтожить!..

Помогай. Нас теперь... пятеро!

Дядя Костя (поморщившись). Но, пожалуй, я сделаю иначе: я... отдам вам ваше стеклышко. Легко! (Любуется произведенным эффектом.) Надеюсь, вы используете его по назначению?

Маша. Дядя Костя, вы нас обманете! Потому что я догадалась, кто вы... Мне бабуля про вас книжку рассказывала!

Дядя Костя. Небось "Кащей Бессмертный и Василиса Прекрасная"? Ну что ж, Кащеи не люди, по-вашему, что ли? Мне ведь почти миллион лет, я стар и мудр. А тебе, если не ошибаюсь, еще нет и двенадцати? Стыдно мне обманывать малолетних. Да еще в юбилей! (Достает из кармана Зеленое стеклышко и смотрит через него на свет.) Как красиво!.. Если взглянуть через него в полночь на улицу, год начнется заново: клонируется, - говоря техническим языком.

Алибаба Викторовна. Зеленое стеклышко! Моя мимолетная молодость!

Воркис. Мое непрожитое детство! Верните мне его!

Алибаба Викторовна. К чему вам детство, Воркис? А, я поняла! Вы хотите сбежать туда от меня? Потому что вы не способны к вечной любви, да? У вас это не получится! Я вам запрещаю!

Дядя Костя (не обращая внимания на Воркиса и Алибабу Викторовну). Знаете его историю? Она проста: ведь только в детстве мир полон скрытых значений и тайн. Потом - циничными, взрослыми - люди смиряются с ними или перестают обращать на них внимание. Но ведь тайны от этого не исчезают, да и меньше их не становится. Не так ли? Вот и с этими стеклышками та же беда: люди со временем забывают о них или выбрасывают. А Машина бабушка - единственная из всех - сберегла! Позаимствовать его у нее было делом техническим. И, выражаясь техническим же языком, - "триальную версию довести до релиза". Конечно, пришлось помучиться!.. (Протягивает Зеленое стеклышко Маше.) Но только я хотел бы спросить тебя, Маша... Что ты с ним собираешься делать? Ведь это все... (Кивает на окно подвала, за которым светится карнавал.) И праздник, и все остальное... Благодаря одному Зеленому стеклышку!

Алибаба Викторовна (шепотом). Что же нам делать, Воркис? Думайте быстрее! Закончится этот диспут, и он нас накажет за то, что мы!.. Думайте! Думайте!

Воркис (так же шепотом). Думаю, Алибаб Викторовна, думаю!

Алибаба Викторовна (визжит). Сокращайте, Воркис! Вы что, ненормальный?

Воркис. Сокращаю. Алиба... Викторов... Алиб... Викто...

Алибаба Викторовна. Еще сокращайте! Отрывайте, к черту, все лишнее!

Воркис. Алиб... Викт... Али... Вик... Ал... А... В... В... (Издает губами пустой звук и разводит руки в стороны.) Извините, но пустой звук получается!

Фрява (Маше). Ты спрашивала, о чем я думаю, сидя за баком?

Маша (вдруг улыбнувшись). О том, что жизнь не может быть бесконечным праздником! Да? И еще о том, что жизнь не должна быть жирной и сытой! О том, что жизнь должна быть свободной! Я же ведь не безнадежно, не бесконечно, не повсеместно... глу! (Поднимает высоко в руке Зеленое стеклышко.)

Помогай (кидается Маше на помощь). Счастье - это в самом деле свобода! Это путешествия! Это погоня! Это ветер в лицо! (Повертевшись на месте.) В крайнем случае - в хвост! Счастье - это лишения! Это ночь в палатке под снегом и дождем, озябшие ноги и промокший свитер! Это насморк! Больные гланды! Это гитара и песни у костра под звездным небом!..

Дядя Костя. Подумай хорошенько, Маша, ведь ты лишаешься торжества!

Маша. Плевать!

Дядя Костя. Может статься, у тебя не будет сытой жизни!

Маша. Подумаешь! Я ее никогда не любила!

Дядя Костя. А как же карнавал? Танцы? Блестящий паркет?

Маша. Танцы? Ах, танцы! Самые мои с бабулей любимые?.. (Со слезами на глазах.) Ну что ж, обойдусь как-нибудь и без них! Зато я вырасту и выйду замуж за любимого человека. Да? Не все же мне оставаться малолетней!.. Я ведь... (Сдавленным шепотом.) Я ведь любить хочу! А если повезет, то и быть любимой! Мне бабуля про это рассказывала!..

Дядя Костя. Бабуля? Но ведь ты забыла о ней! Или нет?

Помогай (вновь кидается Маше на помощь). Бабуля выйдет из дома под весеннее солнце и тут же поправится. Ведь стыдно болеть в самое прекрасное время года - весной! Зато вернутся, наконец, из бесконечной командировки твои родители, Маша. Ты хоть немного помнишь о них?

Маша (сквозь слезы). Откуда тебе это известно?

Помогай. Страшное несчастье постигло нас всех поздней осенью, боюсь ошибиться, лет ...дцать назад, в тот момент, когда он задумал создать этот отмороженный мир. В застывшем времени мы все увязли, как мухи в сиропе!..

Дядя Костя. Насекомые, между прочим, тоже вернутся!

Помогай. Потому что это ваше стеклышко!.. Вскоре оно вновь попадет в такие руки!.. Обязательно! В такие руки!.. И мы снова!.. Мы все!.. Навсегда!!!

Пауза.

Маша. Решено. (Вновь поднимает вверх руку с Зеленым стеклышком.) В интересах истины! И!..

Дядя Костя. Постой! (Внимательно посмотрев на Фряву.) Иногда истина бывает очень неожиданной! Не передумала, Маша? Что ж... Но на твоем месте я бы вначале постарался исполнить сокровенные желания своих друзей.

Маша. Да, конечно. Я об этом не подумала. (После паузы.) Что тебе больше всего хочется, Помогай?

Помогай. Ну, это все очень обыкновенно: новые ноги, голову, хвост.

Маша смотрит на Помогая через Зеленое стеклышко, и Помогай преображается: у него появляется все то, о чем он так долго мечтал.

Маша. Ты... что, уходишь? Помогай! Куда? "Помогай обыкновенный, из племени простых Помогаев"... И сноска!

Дядя Костя. И очень маленькая сноска: фольклорный герой. Фольклорный - то есть вымышленный, не натуральный!

Помогай. Но все-таки герой! (Маше.) Туда, где живут настоящие Помогаи, - где ветер в лицо, свобода, промокшие ноги, гитара и песни у костра под звездным небом! Спасибо, Маша. Прощай. (Исчезает.)

Маша (справившись с собой). Хорошо. Прощай, Помогай. А ты, Фрява? Чего хочешь ты? Подумай хорошенько!

Фрява. Больше всего на свете я хочу узнать: кто я на самом деле?

Маша. А я думала, что ты... Мне почему-то казалось... (Проглотив слезы.) Хорошо.

Маша смотрит через Зеленое стеклышко на Фряву, и Фрява превращается в некрасивую девушку в больших очках с толстыми стеклами.

Ах!..

Дядя Костя. Ты разочарована, Маша?

Маша. Какое отвратительное волшебство!.. (После горького молчания, Фряве.) Ты тоже хочешь уйти от меня?

Фрява. Да. Но ты должна продолжать, Маша. Чтобы со временем не превратиться в такую же, как я: когда-то я тоже мечтала о настоящей любви. А потом на все махнула рукой - ни к чему. Только расстраиваться! Пойду, запишусь в библиотеку. Спасибо, Маша. Прощай! (Исчезает.)

Алибаба Викторовна (с ней почти истерика). Помоги же и мне, Маша!!!

Маша смотрит через Зеленое стеклышко на Алибабу Викторовну, и та превращается в молодую, полную злых сил учительницу ботаники.

Сегодня у нас контрольная на тему: вакуоли и их место в бесконечном учебном процессе!

Воркис. И мне! И мне! Я ведь тоже такой несчастный!!!

Маша смотрит через Зеленое стеклышко на Воркиса, и он из Алибабы Викторовны превращается в юного "Дыркиса" - драчливого и упрямого.

Дядя Костя. Еще не поздно остановиться, Маша!.. (Уверенно протягивает к Зеленому стеклышку руку.)

Маша (вдруг). А вам, Дядя Костя? Чего ВАМ хочется больше всего?

Дядя Костя (он явно не ожидал такого поворота событий). Мне?.. Я уже старый и уставший человек, Маша, хоть и немного Кащей. Мне почти ничего не нужно от жизни. Я ведь В САМОМ ДЕЛЕ хотел вам всем добра!.. Не веришь? Тогда... Оставь мне малость от моего вечного праздника. Хотя бы затем, чтобы ты смогла к нему в горькую минуту вернуться!..

Маша смотрит через Зеленое стеклышко на Дядю Костю, и тот начинает уменьшаться, уменьшаться, уменьшаться, пока не превращается в крошечную фигурку (даже не разглядеть, какую именно, хотя любопытно было бы, конечно, взглянуть на маленького Кащея Бессмертного, явившегося миру, по его словам, почти миллион лет назад), которую Маша вешает на новую карманную телескопическую новогоднюю елку.

Маша. Ну, теперь, кажется, все! (И она с размаху бьет Зеленое стеклышко об пол подвала, и оно разлетается во все стороны зелеными брызгами.)

И тут же истомившийся в неволе Синич молнией вырывается из котла на свет, разбив окно подвала и засыпав осколками стекол двор. Мгновение - и он взмывает вверх, унося солнце на своих огромных, удивительных, ослепительно-синих крыльях. И эти синие крылья в ночной, неурочный час он распахивает над темным, выстуженным, веселым городом... И после этого зима начинает отступать. Вечный Новый год кончается, а вслед за ним кончается и Вечность: становится слышно, как где-то с крыш начинают падать на освобождающуюся от многолетних сугробов землю первые капли воды. Фонтан во дворе страшно урчит и извергает из себя одну-единственную ржавую каплю, затыкается, а потом начинает бить не переставая.

Алибаба Викторовна. Не предполагала, что вы могли быть таким обворожительным ребенком, Во... Во... Даже не знаю, как вас теперь называть!..

Воркис. А вы - такой неподражаемой мамашей!..

Алибаба Викторовна. Думаю, я смогла бы вас немного повоспитывать. И, может быть, после этого даже усыновить!..

Воркис. Тогда... Бежим!? (Губами он издает "пустой звук".)

Алибаба Викторовна. Куда?

Воркис. Вперед! В новую жизнь! Занимать в ней вакантные места! Пока их еще не расхватали! (Губами он опять издает "пустой звук", отпихивает в сторону Алибабу Викторовну и кидается к потухшему котлу.)

Алибаба Викторовна (взвизгивает). Мы из-за вас застрянем, Воркис! Вас заклинит!

Воркис. А вот и нет. Я теперь это... ого-го! И еще я по утрам зарядку делал!

Алибаба Викторовна. Я надеюсь, это стопроцентное вранье?

Воркис. Это вранье на двести процентов!.. (В третий раз он издает губами "пустой звук", неожиданно вытягивается в струну и "ласточкой" ныряет в котел.)

Алибаба Викторовна. Талантлив, сволочь! Я и не думала! (Летит в котел вслед за Воркисом.)

Маша остается одна.

Маша (устало). Все это, наверное, очень хорошо. Только почему-то я чувствую себя ужасно несчастной!

Тот же самый двор. Только теперь здесь плохо и сыро: повсюду, куда ни глянь, видна выступившая из-под огромных сугробов многолетняя грязь. Посередине детской площадки торчит вновь заткнувшийся фонтан с наполовину застрявшими в его трубе Воркисом и Алибабой Викторовной Яицких.

Маша. Ничего. Пусть немного тут посидят. А фонтан мы потом починим. Пригласим к нему настоящего сантехника!.. (Подходит к фонтану, вкладывает в руки Воркиса и Алибабы Викторовны по утюгу.) Фонтан с утюгами! Спорить могу - такого ни в одном другом городе не найдешь! (После паузы.) Холодно! И какая кругом ужасная грязь... Страшная моя весна!..

Во дворе появляется Дед Мороз с тяжелым ящиком в руках.

(Улыбается.) Ну вот, сейчас хотя бы перекусим чем-нибудь праздничным!..

Но неожиданно Дед Мороз снимает фальшивый нос, отклеивает фальшивые бороду и усы, стаскивает с себя ватные одежды и превращается в Рабочего человека (которого Маша поначалу пугается, вспомнив недавнюю угрозу Дяди Кости: "Боюсь, они вас не поймут!"). Но Рабочий человек открывает ящик с инструментами.

Рабочий человек. Эх, и накопилось работы! Крыша дома течет - раз. Детскую площадку давным-давно пора ремонтировать - два. Ну, и все остальное прочее - это три. (Начинает поправлять покосившийся "грибок" на детской площадке. Для чего берет в руки молоток и гвоздь, размахивается и... попадает молотком себя по пальцам.) Ай! Руки с похмелья дрожат, отвыкли работать. Ну, ничего. Это ведь мой первый гвоздь после такого безобразного перерыва!.. (Вновь берет в руку молоток, бьет по гвоздю и загоняет его по самую шляпку.) Ох, и надоел же всем нам этот веселый праздник!

Маша. Почему-то бабуля во двор не идет!.. (И вдруг в страхе кричит.) Бабуля!!! Нет! Не хочу! Не надо! Если бы только можно было все вернуть обратно, назад!..

Тоненький голосок. НЕТ НИЧЕГО ПРОЩЕ. ТЫ ВПРАВДУ ЭТОГО ХОЧЕШЬ, МАША?

Маша (разглядев под ногами карманную новогоднюю елку и единственную на ней игрушку). Я? А разве это теперь возможно? Без Зеленого стеклышка?..

Тоненький Голосок. НА ТО ОН И БЕССМЕРТНЫЙ, КАЩЕЙ-ТО. ТЫ СМАХНИ СНЕЖОК С СУГРОБА, МАША, СМАХНИ... ВИДИШЬ, СКОЛЬКО ЕГО ЕЩЕ ПОД СНЕГОМ? ПУСТЬ И НЕ СОВСЕМ ЗЕЛЕНОГО, ПУСТЬ ГОЛУБОВАТОГО ИЛИ ДАЖЕ ВОВСЕ СЕРОГО ВОЛШЕБСТВА... РЕШАЙ!

Под ногами Маши взрывается маленькая хлопушка, и в воздух взлетает небольшое разноцветное облачко конфетти.

Маша (вконец растерявшись). Да! Я хочу! То есть, нет! Я... (Нагибается за кусочком старого грязного льда.)

И в этот момент во двор влетает Помогай. (На то он все-таки, наверное, и Помогай, этот фольклорный, то есть настоящий народный герой!)

Помогай. Стой, Маша! Стой!.. Он смеется над тобой! Все внутри человека, в его душе. Как и Зеленое стеклышко детства - навсегда! И свобода, и счастье, и настоящая любовь... Не ее ли ты ждешь?

Молчание.

То, что ты видишь вокруг, - это, конечно, еще не взаправдашняя весна, а только небольшая оттепель из тех, что случаются даже среди лютой зимы. Завтра может вновь ударить мороз. Но через семь дней наступит Рождество. А для многих и многих вера в него и есть истинное бессмертие! И для твоей бабули тоже! Думаешь, она не догадывалась, чем может кончиться эта история, отправляя тебя в ночь?

И вновь в ответ - лишь тяжелое молчание.

Видишь, в конце улицы бегут сюда со всех ног два человека? Это твои родители, Маша! Они страшно соскучились по тебе! И еще тебе от Фрявы привет!

Маша (наконец). Может быть, Фрява была права, и она, настоящая, все-таки есть?! Наверное, и океаны тоже где-нибудь есть, а не только наш фонтан?..

Однозначного ответа на эти вопросы мы дать, конечно, не можем, и вследствие сказочной условности во дворе наступает тишина. Слышно, как где-то звенит противный школьный звонок, и слышится противный голос Алибабы Викторовны Яицких: "Перемена закончилась! Все на урок! Все-все на урок!" И голос юного "Дыркиса", отнимающего у маленьких детей игрушки, - видимо, к этому времени они - эти два злодея - уже выбрались из фонтана.

Звонок на урок... А я ведь так ничегошеньки и не знаю! (Стоит, крепко зажав в кулачке кусочек старого грязного льда. И вдруг, что-то сообразив.) Значит, Рождество будет через семь дней?.. Тогда... Видимо, и Алибаба Викторовна, и все остальные об этом забыли, но совсем нетрудно прикинуть: сегодня первое января. А бабуля мне говорила... И это, конечно, совершенно правильно: у школьников всегда в это время... начинаются каникулы!!! Да?

КОНЕЦ СКАЗКИ

И (ИЛИ) НАЧАЛО КАКОЙ-ТО НОВОЙ ИСТОРИИ